– Мама и папа постарались, спасибо им.
– И все? – недоверчиво вопрошали самые настырные. – Только наследственность и ничего больше?
– Ага, – подтверждала Лера. – Ну, еще я следую одному совету.
– Какому?
– Его трудно выполнить.
– Пожалуйста, Лера!
– Уверены, что вам это надо узнать?
– Да!
– Так и быть. Слушайте и запоминайте, второй раз повторять не стану: меньше заботьтесь о своей внешности, пусть ваша внешность заботится о вас.
– Э… как это? – обычно следовал вопрос обескураженных собеседников.
Но Валерия уже удалялась от них своей неповторимой походкой, от которой одинаково цепенели все представители мужского пола. Даже те, кто относил себя к древнему и неистребимому племени сексуальных меньшинств. Впрочем, таковых в нынешние времена было совсем мало. Вероятно, сказалась жестокая селекция, которой подверглось человечество в течение Серых Десятилетий. Когда популяция разумных существ теряет более половины численности за столь относительно короткое время, тут уж не до однополой любви! Надо выживать и размножаться. А сделать это проще всего старым, отработанным миллионами лет развития способом…
– Всем ку! – бросила Валерия дежурное приветствие профессиональных игроков-танкистов, входя в студию.
– Привет, Лера!
– Хай!
– Ку, Лерочка, отлично выглядишь.
– Здравствуйте, Валерия Петровна! Десять минут до эфира.
Отца Валерии звали Питер Стинг, и при жизни он был гражданином Соединенных Штатов Америки. Нелегкая судьба военного инструктора занесла его сорок пять лет назад на Украину да так в ней и оставила. Здесь он встретил прекрасную львовянку Марию, которая после долгих уговоров согласилась стать его женой и родила Питеру замечательную дочь. Отца давно не было в живых, он геройски погиб при обороне Киева во время последней украинско-турецкой войны, когда дочери был всего год от роду. Как бы то ни было, теперь она спокойно откликалась на отчество Петровна, хотя в чип-паспорте была записана как Питеровна.
– Какая разница? – неподражаемо пожимала плечами Валерия, если кто-то интересовался данным вопросом. – Имя-то одно. Думаю, папе на небесах – а он был добрым христианином и наверняка попал на небеса! – не обидно, а уж его тезке апостолу Петру и подавно.
Каждое ее движение и действие отработано годами, и точно известно, какое время на него требуется.