– У вас там есть и крылья?
– Как везде. Может быть, вы, логически продолжая избранную линию, хотите стать членом и Клана Девятиугольника?
Гай переглянулся с Аленой – она кивнула с любопытством.
– В таком случае прошу. Заканчивайте десерт и пойдемте.
«Опаздывать нам некуда, – подумал Гай, – а узнать что-то новое не помешает…»
На этот раз ездить никуда не пришлось. Клан Девятиугольника проводил заседания в соседнем доме. Дверь была открыта настежь, вошедших никто не встречал и не знакомил, да и внимания на них не обратили. Играла негромкая синкопирующая музыка, люди бродили по квартире, танцевали, сидели на корточках у стен. Как ни приглядывался Гай, не смог увидеть никого из нежити – только люди.
– Садитесь, – сказал рыжий, опускаясь на пол у стены и жестом приглашая Гая. – Вашу девушку проводят. Сади!
Маленькая брюнетка в чем-то прозрачном подошла к Алене и, обхватив ее за талию, увела в глубь дома. Гай вопросительно глянул на спутника. Тот снял пиджак и, протянув Гаю пачку незнакомых сигарет, пояснил:
– Не удивляйтесь. Курите. Расслабьтесь.
Гай закурил. В первый момент ему показалось, что голова стала стеклянной и в ней медленно плавают клубы зеленого дыма. Вскоре это ощущение исчезло, и по телу разлилась истома.
Вернулась Сади, легла на пол у их ног, положила руку незнакомца себе на грудь, а руку Гая на бедро.
– А что дальше? – спросил Гай, с трудом ворочая языком.
– Клан Факела уверенно проводит свою линию, но ему не хватает последовательности, – сказал незнакомец. – Сузив направление удара, направив его на мертвые вещи, они забывают о живой материи. Давно пора, переступив через глупые условности и отринув устаревшие «роковые треугольники», резко увеличить число углов, чему и служит Клан Девятиугольника. Сейчас мы с вами займемся этой милой девушкой, пока где-то там занимаются вашей, и все перероднятся со всеми и станут близки…
Гай отпихнул рыжего и вскочил, отгоняя застилавший голову туман. Обретенным здесь десятым чувством он прощупывал комнаты и вскоре натолкнулся на искомое – каморку, где на широком диване лежала Алена, которую раздевали двое голых бородачей. Широко раскрытые глаза Алены были бессмысленными, как у новорожденной.
Гай возник на пороге. Он был великолепен. Бородачи журавлями летали из угла в угол, разве что не курлыкали, и, если бы у них нашлось время поразмыслить, они обязательно подумали бы, что так их еще никогда не били и вряд ли будут впредь. Гай торопливо одел Алену, отвесил бородачам по прощальному полновесному пинку и вывел Алену в коридор. Там ему пришло в голову, что бородачи, собственно говоря, абсолютно ни в чем не виноваты, но возвращаться для извинений он все равно не стал.