Рудаков удивился:
– Ты, командир, говоришь так, будто не знаешь своих ребят. Да они растворятся среди камней, исчезнут, как фантомы, чтобы в нужный момент воскреснуть вновь. Не первую же подобную операцию проводим? Были случаи, когда обстановка складывалась намного сложнее, прорывались, прорвемся и здесь, какие дела?
Железнов закурил, поучительно проговорив:
– В жизни, Боря, всякое бывает!
В 10.15 Велли, командир одного из трех подчиненных Садыку отрядов боевиков, прибыв в Шарус на рейсовом автобусе из Астан-Кале, задами прошел во двор старого дома старика-инвалида, где его встретил Ваха:
– Салам, Велли!
– Салам, Ваха! Где Хозяин?
– В доме, ждет тебя!
– Хоп, – проговорил полевой командир, пройдя через низкую дверь в комнату, где на топчане возлежал его босс.
Велли по субординации и традиции приветствовал начальника первым:
– Ассолом аллейкюм, уважаемый Садык!
– Ва аллейкюм, Велли, проходи, устраивайся на топчане.
Полевой командир повиновался, а узбек вызвал помощника:
– Ваха, позаботься об обеде, часов на двенадцать, а сейчас приготовь нам чай, хороший, с ханкой!
Чеченец, получив приказ, молча удалился.
Садык обратился к гостю, и его слова стали для того полной неожиданностью:
– Велли! Я решил освободить тебя от командования отрядом!
Удивлению чеченца не было предела:
– Но… за что, Хозяин?
Узбек улыбнулся.
– За что, спрашиваешь? Отвечу на твой вопрос! За то, что ты службой своей верной заслужил более высокую должность и, соответственно, более высокое вознаграждение за труды твои!
Велли ничего не понимал и выглядел обескураженным. Такого поворота событий, идя сюда, он никак не ожидал.
Садык продолжил:
– Короче, Велли, я решил уволить Ахмада. В последнее время мне не нравится его излишняя самоуверенность. Что я подразумеваю под словом «уволить», думаю, объяснять не надо?
Велли только и смог проговорить:
– Это так неожиданно, Хозяин!
Разговор прервал Ваха, внесший и установивший на расстеленную им же клеенку большой чайник и две пиалы с пепельницей. Поклонившись по привычке, помощник вышел, закрыв за собой перекосившуюся, как и все в этом подобии дома, дверь.
Садык лично разлил по пиалам горячий зеленый, смешанный с наркотиком, душистый напиток.
– Угощайся, брат! – пододвинул он пиалу Велли.
Тот осторожно, тремя пальцами, по-восточному, поднял пиалу, сделал первый глоток. С разрешения начальника закурил сигарету из пачки «Мальборо», брошенной ранее на кошму узбеком. Садык также принялся за чай.