– Валера, – просто представился он, пожимая мою ладонь.
Рукопожатие вышло крепкое, мужское, было заметно, что так жать
руку, у него выходило как-то само собой, разумеется, не специально.
От него несильно дохнуло перегаром, но он был не пьян – взгляд
трезвый, движения уверенные. Видимо, вчера мужики пропустили грамм
так по триста или около того.
– Тётка Ефросинья сказала, что у тебя дело ко мне? – мужик сразу
без затей перешел на ты.
Я с удивлением посмотрел на бабу Фросю. Та в свою очередь
ответила на мой взгляд, изобразив на своем лице удивление:
– Ты что, дом передумал покупать-то?
– А Валера хозяин дома! – дошло до меня, наконец. – Ну почему
же, давайте выпьем чаю, а потом пойдем, посмотрим, что у вас за дом
там такой.
Хутор Рыбачий
– Коля, говорю тебе – хата отличная, ее еще мой дед строил! –
уверял меня Валера, пока мы вдвоем шли к его дому.
Сергей с Палычем с нами не пошли, бабулька попросила их что-то
там в доме подправить.
– У меня-то своя собственная квартира в Архипо-Осиповке есть, а
это так, как фазенда! Но мои сюда не очень любят ездить – скучно
тут. Жена ворчит, что из-за моря особо не растет здесь ничего, соли
много. Опять же на море искупаться – надо бежать чёрте куда! У меня
вот в Архипке вышел из квартиры – десять метров и ты на пляже! А
тут...
Валера вяло махнул рукой.
– Единственное, что здесь есть хорошее, так это вот вид на это
самое море. Красотища! А вечером… Бывало раньше, всем хутором
рассядемся на лавочках на обрыве и смотрим на закат. Семечки, баян.
Старики байки разные травят. Фронтовиков тогда еще много в живых
было...
Валера запнулся на полуслове. Нет, чтобы дом расхваливать, так
он, наоборот, начал все минусы выкладывать. Затем он вздохнул,
резко махнул рукой и поспешил вперед меня открывать калитку.
Мне, естественно, откровенность хозяина понравилась, и я спросил
у него:
– А почему хутор назвали Рыбачьим?
– Так до войны и после нее все, кто здесь жил, в рыбколхозе
работали. Целыми семьями. Отсюда и название – Рыбачий. Утром
автобус всех на работу забирал, а вечером обратно. Так и жили, пока
Союз не развалился. А потом… Ни рыбколхоза тебе, ни работы. Старики
доживали здесь, а молодежь вся разбежалась кто куда. Отсюда и
запустение. Из всех старожилов только одна тётка Ефросинья и
осталась. Остальные либо на погосте уже, либо у детей по
городам.