Горелов нашел его кабинет, без стука заглянул в него. Влад сидел над какими-то бумагами, перед ним дымилась чашка свежезаваренного кофе. Больше в помещении никого не было.
– Владик! – позвал Горелов, не входя в кабинет.
Яшкин поднял голову, оторвавшись от бумаг, лицо его расплылось в радостной улыбке:
– Димка! Чертила! Ну что в проходе стоишь? Иди, обнимемся, что ли? Сколько не виделись? С момента награждения тебя Звездой, наверное? – говорил Влад, поднимаясь и направляясь навстречу другу.
– Да, не позже! – ответил Горелов перед тем, как они обнялись.
– Ну проходи, Герой, рассказывай, – пригласил Диму Влад, указав на стул против себя, – как там в горах?
– В горах? Ничего! Орлы летают, шакалы по склонам шатаются, иногда вместе с боевиками. Охотимся как за теми, так и за другими. Покоя не дают! Без дела, короче, не сидим.
– Знаю, на оперативках о вас постоянно докладывают. Теперь вот против Кулана и Джумы выставили?
– Против них, родимых! Слушай, Влад, у тебя выжрать нет ничего? – неожиданно спросил Горелов.
– В смысле, выпить?
– Да, в смысле, выпить, и чего-нибудь покрепче!
– Странно, ты как-то раньше в этом замечен не был!
– Влад, ты не ответил на вопрос.
– Ты же знаешь, как у нас с этим строго, но … запретный плод, понимаешь… есть в заначке початая бутылка коньяку. Будешь этот клоповник?
– Налей граммов сто пятьдесят.
– Только с закуской голяк. В буфет бы кого отправить, но все мои ребята по делам разъехались…
– Обойдемся без закуски. У тебя в кабинете курить можно?
– Кури возле окна, там и пепельница.
– Наливай!
Влад открыл свой огромный сейф, выложив из него почти всю наличную бухгалтерию, достал из самой глубины металлического шкафа бутылку «Арарата». На стол поставил чайный бокал. Плеснул в него изрядную долю спиртного.
Дмитрий махом опрокинул в себя обжигающую светло-коричневую жидкость. Закурил, отойдя к окну.
– Я развожусь с Галиной, Влад!
Горелов ожидал иной реакции друга. Но тот спокойно сказал:
– Делов-то! Мы вон с Маринкой тоже разбежались. А ведь семь лет прожили. Полюбила другого, вот так! И ничего не сделаешь. Жизнь! Поначалу тяжело будет, потом пройдет. Верь свежему опыту! А ты отойдешь быстро. Схлестнетесь с Куланом и Джумой, все забудешь.
– Может быть. Но сейчас на душе хреново. Если бы Галина полюбила другого, то, кажется, легче было бы, но она все время, сколько мы с ней прожили, изменяла мне! И, представляешь, это в ее понимании ничего особенного. Вроде так и должно быть. Вот что обидно!