– Хорошо! Назови его имя!
– Рамазан! Опытный воин! И отношения у него с Хашимом непростые. Рамазан считает, что он достоин командовать боевой группой, а не быть в подчинении у Казима!
– Честолюбие?
– Возможно! Или прямой расчет!
– Как думаешь, он сможет убрать Хашима?
Помощник ответил не задумываясь:
– Да! И сделает это с преогромным удовольствием. Если, конечно, получит на это приказ и увидит перспективу возглавить группу!
– Так свяжись с ним и передай мой приказ – во время боя с русскими пристрелить Хашима!
– Извините, Саиб, но будет лучше, если приказ отдадите вы!
– Ты прав! – Карамулло согласился и спросил: – Но как связаться с ним, минуя Хашима?
– У меня есть связь с Рамазаном! И Хашим не знает об этом!
Главарь банды удивленно посмотрел на помощника:
– Почему я не знал об этом раньше?
Физиономию душмана исказила кривая гримаса. То ли он улыбался, то ли морщился, будто соприкасаясь с чем-то, чем брезговал:
– А зачем, саиб?
– Понимаю! Ты тоже хочешь выслужиться!
Али-Омар спокойно ответил:
– Конечно, хозяин! Но только не подставляя, а поддерживая вас. Возвыситесь вы, тогда и я получу повышение! Моя судьба напрямую связана с вашей. Такой я сделал выбор! Поэтому в отряде нет человека, который был бы преданней меня!
– Хорошо! Вызывай Рамазана!
Душманы Хашима только разместились в заросшей кустарником балке, как Рамазан почувствовал вибрацию миниатюрной, но мощной американской радиостанции, что получил перед выходом от помощника Карамулло и которую спрятал в глубоком кармане своих широких шаровар. Осмотревшись, бандит нащупал станцию, перевел тумблер в режим ожидания сеанса связи. Али-Омар же тем самым образом получил подтверждение тому, что его сигнал принят и скоро нужный человек выйдет на связь.
Рамазан, не имея возможности говорить из балки, поднялся, пошел к склону. Его заметил Хашим. Окликнул:
– Эй, Рамазан! Куда это ты направился?
Душман ответил:
– На сторону. Живот прихватило. Облегчиться надо!
– С чего вдруг у тебя прихватило живот?
– Не знаю! Но крутит сильно! Извини, мне надо отойти, а то здесь как-то неудобно. А терпеть уже нет сил.
Рамазан, обхватив живот руками, скривился так, словно внутри его полыхало пламя.
Хашим поверил. Он недолюбливал Рамазана, но подозревать его в подлости или трусости не имел никаких оснований.
– Хорошо! Иди! Да после ханки прими! Немного. Всю боль как рукой снимет!