Мужчина посмотрел с сочувствием на Кирилла, достал из ящика
стола какой-то бланк и, заполнив его, сказал:
— Вот, держи. Я тебе выписал накладную на две коробки консервов
со склада. Наименования на месте заполнишь.
— Сегодня не ходи, там уборка проводится, — и Кирилл, и Алексей
Павлович синхронно поморщились, — завтра или послезавтра сходи и
забери. Что делать с ними, думаю, сам разберешься.
Кирилл встал, забрал бумагу и, поблагодарив и попрощавшись,
покинул кабинет и здание.
Погода на улице не изменилась, но Кириллу казалось, будто
зловещий сумрак накрыл город. Мелкий дождь, падающий с низко
висящих туч, неприятно брызгал в лицо. Несмотря на довольно теплую
осень, было зябко. Взгляд Кирилла упал на магазин. Обычно он не пил
крепкого алкоголя, но сегодня решил сделать исключение. Взгляд
продавщицы был наполнен то ли отвращением, то ли презрением. Кирилл
окинул себя мысленным взглядом: небритый, растрепанный, неопрятно
одетый и, вероятно, с унылым и опустошенным выражением лица покупал
только бутылку водки. Кирилл сам себе был противен, но ничего не
мог сделать. И не хотел.
Добрался домой. Погрел макароны. Пообедал. Открыл бутылку водки
и пачку сухариков. И начал пить. Без цели. Просто, потому что. Был
ли Виктор Сергеевич ему другом? Наверное, нет. Был ли он привязан к
своей работе. Наверное, тоже нет. Но лишится сразу всего что его
связывало с реальной жизнью, было больно. Последний раз так было
больно, когда он заканчивал второй курс института, тогда умерла
мать. Бабушка, в чьей квартире он жил всю свою жизнь, умерла за
четыре года до этого. Отца у него не было. Других родственников —
тоже. Тогда, после смерти матери, он впервые серьезно напился. А
после, ему пришлось бросить институт, так как Кирилл не справлялся
с одновременными учебой и подработками.
Сейчас он снова сидел на кухне и пил. Он не включал музыку, не
зажигал свет и даже не переоделся, только бросил мокрую толстовку
сохнуть на стуле. Он сидел, пил и думал. Думал о прожитом, думал о
настоящем. Думать о будущем не было ни сил, ни желания. За окном
посветлело и снова стемнело.
Кирилл отправился спать.
Сон ускользнул, оставив после себя зыбкий образ девушки с
черно-красными волосами. Но и ее образ растаял, стоило только
оторвать голову от подушки.
Несмотря на вчерашние алкогольные вливания, голова не болела, да
и выспаться удалось. Единственным неприятным симптомом стал
непонятный жар в теле. По ощущениям температура была повышенной, но
начало болезни похоже не было. Вчерашняя хандра так же отпустила,
оставив после себя легкую тревогу и горечь во рту.