Вечером на седьмой день путешествия в моей каюте раздался телефонный звонок. Мы с подругой, как обычно, валялись в постели и обсуждали волнующую тему – куда отправиться, чтобы с пользой провести остаток вечера и половину ночи. По большей части говорила девушка, она предлагала варианты и тут же отметала их, иногда мне удавалось вклиниться в ход ее рассуждений, но мои робкие предложения ни разу не были восприняты ею всерьез.
Звонил Матео. Король потребовал срочно явиться в его каюту всему личному составу и попросил меня наведаться к «старому алкашу» и в любом состоянии притащить его на совет.
– Нахрюкался скотина – трубку не поднимает! – возмущению монарха не было предела. – Ты, Коршун, с ним особо не церемонься, если будет кочевряжиться, дай пару раз по репе! Я нисколько не огорчусь.
Оставив подругу строить планы на будущее, я оделся, чмокнул ее в носик и, пообещав вскорости вернуться, вышел в коридор…
Через десять минут вся наша группа, не исключая Злыдня, вольготно расположилась в гостиной королевского суперлюкса. Пес непонятным образом почувствовал важность предстоящего разговора и увязался за мной сразу после того, как я с Брюсом под мышкой вышел из пропахшей перегаром и табачным дымом каюты компаньона.
– Фарлаф, можешь привести этого в чувство? – Матео брезгливо указал пальцем на неподвижное тело, свернувшееся калачиком на диванчике.
– Ваше Величество, я боевой маг, а не какой-нибудь лекарь! – гордо заявил Фарик.
– Основы магии жизни должен знать каждый, даже… некромант, тем более боевой маг! – назидательно заметил гном. – Их на первом курсе изучают, если я не ошибаюсь. Или все-таки ошибаюсь?
– Никак нет, – маг опустил глаза, – учил, но…
– …забыл, конечно, – король перебил юношу, затем совсем не зло проворчал: – За время моего обучения ничего не изменилось: зачет сдал, и можно расслабиться – прочь из башки все лишнее! Ладно, попробуем воскресить его старыми, проверенными средствами.
Матео открыл бюро и, покопавшись немного, извлек оттуда стеклянный сосуд литровой емкости, наполненный какой-то жидкостью темно-бурого цвета. Когда он его откупорил, по каюте разлился знакомый до боли запах, от которого мой желудок начал спазматически сокращаться, и роскошный ужин, съеденный за пару часов до этого, настойчиво потребовал, чтобы его выпустили наружу.