– Пролетели, как фанера над Парижем! – сказала Ольга, узнав всё,
что хотела. – Мало того что им пришла бумага из полиции, на
основании которой на подписи у мэра лежит решение о лишении нас
опекунских прав, этот кадр уже успел побывать в лесничестве и взять
у отца письменное объяснение. А попутно выразил желание осмотреть
твою комнату!
– И что в этом такого страшного? – не понял Нор.
– А то, что в ней моих шмоток было больше, чем твоих! И не все
они развешаны в шкафу! Только полный дурак не поймёт, что мы живём
вместе. Этот к таким не относится. Хорошо, что он сразу от нас
приехал в школу и никому не звонил. Это воспоминание я заменила ему
на другое, а заодно расположила к нам, насколько это возможно
сделать, не вызывая подозрения у его сослуживцев. Сейчас он
очнется. Пошли.
«Ничего не заметит? – мысленно спросил Нор. – Вид у него
какой-то смущённый».
«Я уже проверяла, как себя чувствуют после такого вмешательства,
– сказала Ольга. – Вроде бы всё нормально, но такое ощущение, что
забылось что-то важное. Ничего, минут через десять пройдёт».
Действительно, когда пришли в мэрию, нерешительность в поведении
Николая Сергеевича исчезла, и он приобрёл свой обычный флегматичный
вид. Первым делом их повели в отдел опеки.
– Что же это вы, молодой человек, так оплошали? – укоризненно
сказала Нору Ирина Валентиновна. – Пошли на поводу у опекуна,
прельстились оружием! О родителях думать необязательно?
– Мне странно от вас такое слышать, – насмешливо сказал Нор. –
Мне не десять лет, а через год вообще буду самостоятельным
человеком. А силы во мне побольше, чем во многих из тех, кому уже
исполнилось восемнадцать. И стреляю я прекрасно. Результатом нашего
похода стали спасение двух человеческих жизней и захват пятерых
вооружённых бандитов, которых мы сдали полиции. И не нужно
апеллировать к моим родителям. Мой отец отказался бы от сына,
который не помог соседям в трудный час. Рядом будут резать молодую
девушку, а вы станете призывать меня праздновать труса?
–Действительно, – задумался Николай Сергеевич. – В таком
контексте...
– И опекун не гнал меня силой и не прельщал оружием. Рисковать
своей жизнью или нет, каждый должен решать сам. И вы мне в этом не
указ. Уже составили решение? Ну что же, с вами разговаривать
бесполезно, придётся идти к мэру.