В глазах на мгновение потемнело, и я
пошатнулся, но устоял. Как ни странно, помогла жадность. Стоило
представил, что содержимое моей куртки достанется людоловам:
редозит высшей категории стоимостью в пятьдесят тысяч, хрусталики
глаз василиска гребенчатого по десять штук каждый, вся моя
наличность… Меня так взбодрило, что очень захотелось ответить
взаимностью. Сцепив зубы, с трудом сам себя сдержал:
«Новый плащ испортили, гады! Фиг вам
теперь, а не две тысячи!»
Пуля пробила плечо насквозь, в рукаве
появилось сразу две дыры, однако кровотечения я не ощущал. Может,
из-за повышенной регенерации?
Истечь сейчас кровью было бы совсем
не ко времени. Потеряю сознания - и все мои старания насмарку.
Крепко сцепил зубы, размышляя о происходящем:
«Похоже, меня здесь действительно
боялись, если решились на стрельбу. Это уже совсем против правил
Рубежья, даже для людоловов».
Главарь подошел почти вплотную и лишь
тогда заметил ствол, направленный ему в грудь.
- Моя очередь стрелять? – вкрадчиво
спросил я.
Киношный фокус с забинтованной
лжерукой мне подсказал комиссар Жюв из комедии про Фантомаса.
Настоящая с глоком находилась сразу под муляжом. Сейчас глазок
моего пистолета был направлен на людолова из-под пуговицы.
- Нас больше, - предупредил он.
- И что? После моего выстрела тебе
это будет безразлично.
- Убийства в Рубежье запрещены, - он
попытался вразумить «чекариста».
- Постараюсь не убить сразу, ну а там
- как получится. Только у меня глушителя нет. Если на грохот
заявятся пришельцы … Короче, вы первые начали.
- Это не оправдание, - нагло заявил
он.
- Мужик, похоже, что я собираюсь
оправдываться? Вы нарушили правила сделки, открыли стрельбу…
Сомневаюсь, что и на этом остановитесь. Я теперь в полном своем
праве. Оговоренную сумму передал, а взамен – ничего, кроме пули и
оскорблений. Советую всем опустить стволы, а то, не ровен час,
палец от напряжения дернется.
- Ладно, - он подал сигнал, и
подельники перестали в меня целиться. – Что дальше?
- Заключаем новую сделку. Ты
провожаешь нас с Пашеком к городу и возвращаешься назад. После чего
никто никому ничего больше не должен.
Мелькнула мысль сорвать с него куш за
наглость, но я сейчас был не в той кондиции, чтобы лезть на рожон.
Цель – освободить Павла, все остальное уже вторично.
- А если я не согласен?