– Хорошо, подождите минуточку, – озадаченно проговорила женщина и пропала.
Примерно через полминуты в трубке зашуршало, и уже мужской голос, спокойный и уверенный, проговорил:
– Тищенко слушает! Кто это?
Ложкин сглотнул слюну и нарочито грубо спросил:
– Ты это... фотки видел? Понравилось?
– Ага, значит, это ваших рук дело? – как будто даже с облегчением произнес аптекарь. – Очень забавно. Но скажите, для чего вам это понадобилось?
Чеков, который, склонив голову к телефону, прислушивался к разговору, выхватил трубку из руки Ложкина.
– Слушай внимательно! – грозно сказал он. – У нас таких фотографий много. Если не хочешь, чтобы их увидели твои жена и дочки, приходи сегодня в одиннадцать вечера ко входу Медведковского кладбища. Приходи один, понял?
Он хотел еще что-то добавить, но аптекарь вдруг перебил его.
– Насколько я понимаю, – вежливо сказал он, – вы рассчитываете получить выкуп за эти фотографии, верно?
– Голова у тебя работает, – одобрительно заметил Чеков. – Если ты такой умный, то можешь сразу захватить с собой двадцать штук в твердой валюте. Все вопросы тогда будут сняты раз и навсегда.
– Я приму ваши слова к сведению, – терпеливо ответил аптекарь. – Но все-таки надеюсь, что мне удастся хотя бы немного сбить цену. Поговорим вечером.
– Цена реальная, – сердито сказал Чеков. – Поэтому лучше не тяни время.
Он говорил по-прежнему жестко, с угрожающими интонациями, но на последних словах лицо его разочарованно вытянулось, и он с неприкрытым раздражением обрушил трубку на рычаг.
– Повесил трубку, сволочь! – объяснил Чеков. – Крутого из себя строит. Ничего, обломаем. Заплатит как миленький!
Он сердито толкнул дверцу кабины и вышел, бросив через плечо:
– Давай, шевелись! Нам еще антиквару позвонить надо и к вечеру подготовиться...
Такая постановка вопроса Ложкину совсем не понравилась, и у него тоскливо заныло сердце, но противоречить раздраженному Чекову он поостерегся.
Служебный телефон на столе полковника Гурова звонил часто, особенно по утрам. Но случаи, когда звонок поступал лично от начальника главка, можно было по пальцам пересчитать. Обычно генерал Орлов предпочитал действовать через секретаря. Но сегодня он позвонил сам.
– Зайди ко мне, – распорядился он. – Даже если занят. У меня к тебе приватный разговор.
Приватный разговор мог означать что угодно, но Гуров был почти уверен – речь все равно пойдет о служебных делах. У них с генералом все разговоры кончались именно этим.