- Для приличия – обязательно, - согласно кивнула Анастасия. – Явлюсь ночью в белой простыне в качестве призрака. Подойдет такое приличие?
- Аська! – укоризненно посмотрела на нее мать, потом перевела взгляд на часы и ойкнула. – Мне пора, - и убежала.
Что ж, хорошего мало, определенно. Но раз уж такой повод, стоит поучиться жить одна. Может, так и проще будет справиться с собственными демонами? А то периодически она до сих пор просыпается с криками… Это уж как-то совсем не комильфо. Ладно, самой пугаться, родителей-то зачем пугать?
Сон почему-то прошел. Кажется, упоминание Петра Рогожина иногда действуют похлеще всякого кофе. Но сделать бодрящий напиток все равно не помешает. В конце концов, портретный очерк еще не закончен, нужно доработать. А потом уже, когда ни сил, ни мыслей не останется, можно и поспать. Вдруг станет легче?
Проведя нехитрые манипуляции с туркой (а признавала она только сваренный кофе), Ася пристроила на коленях ноутбук и начала быстро печатать, словно от ее скорости зависела чья-то жизнь. Из рабочего ступора ее вывел звонок смартфона.
- Опять строчишь? – вместо приветствия поинтересовались в трубке. – Я тебя скоро в печатную машинку в телефоне переименую.
- Привет, Паша, - устало потерла переносицу Ася и хихикнула. – А почему в машинку? Они ж устарели.
- Просто это единственный более-менее гаджет женского пола. А ты у нас как ни крути, девушка, - великодушно сообщил собеседник.
- Ага, как ни крути, - хмыкнула Ася, приподнимаясь на диване и косясь в сторону зеркала. Кажется, она дошла до стадии, когда крутить пришлось бы долго, чтобы понять. Но не расстраивать же дорогого друга и любимого однокурсника? Пашка – один из тех немногих людей, которые остались в ее жизни, прекрасно зная всю правду. Ни разу не упрекнув и не осудив. Впрочем, Пашка Королев и был тем хорош, что он всегда был настоящим, искренним. Возможно, даже слишком искренним для журналистики.
- Детка, только не говори, что ты опять на своей работе днюешь и ночуешь? Ну пожалуйста… - попросил Королев. Ася как наяву представила внимательные серые глаза, которые казались слишком цепкими для такого балагура. Он всегда видел глубже, чем другие.
- Раз ты так просишь – не буду, - улыбнулась Ася. – Но сейчас я дома, не беспокойся.
- Что, Никита выгнал наконец-таки отсыпаться? – понимающе усмехнулся Павел, пересекающийся пару раз с ее начальством. – Ладно, раз такое дело, то ты сейчас отсыпаешься. А в восемь часов я за тобой зайду.