Теперь же, когда он обзавелся конем, все должно было измениться. Почему он не подумал о коне раньше? Теперь от Перли Соумза его будут отделять уже не ярды, а мили. Летом он сможет переплывать на коне через реки, зимой – путешествовать по льду. Он сможет укрыться не только в Бруклине (на бесконечных улочках которого так легко заблудиться), но и на поросших соснами песчаных склонах Уотчунг, на бесконечных пляжах Монтоука[8] или на Гудзонских высотах, куда не доберешься на подземке. Привыкшие к городской жизни Куцые, которым ничего не стоило убить человека, пойти на любую гнусность, боялись молний, грома, диких животных и ночного пения древесных лягушек.
Питер Лейк подстегнул коня, который и без того несся галопом, ибо был напуган, любил быструю езду и чувствовал приятное тепло, исходившее от солнца, поднявшегося над крышами домов. С прижатыми к голове ушами и развевающимся по ветру хвостом он походил сейчас на огромного белого кенгуру, несущегося немыслимыми скачками. Казалось, еще немного – и он взмоет в небо и полетит, уже не касаясь земли.
Ехать в Файв-Пойнтс не имело смысла. Хотя там у Питера Лейка было полно друзей и он мог скрыться в тысячах подвальчиков, где они танцевали и играли в карты, появление огромного белого жеребца не прошло бы незамеченным для тамошних стукачей, которые тут же сообщили бы о его появлении куда следует. Помимо прочего, Файв-Пойнтс находились слишком близко, у него же теперь появилась лошадка. Нет, ему определенно следовало предпринять более дальнее путешествие.
Они доехали по Бауэри до Вашингтон-сквер и пронеслись через арку[9] подобно цирковому животному, прыгающему через обруч. К этому времени на улицах появилось множество пешеходов, которые с изумлением взирали на белого коня и его седока, нарушающих разом все существующие правила дорожного движения. Полицейский, стоявший в закрытой будке на Мэдисон-сквер, заметил, что на Пятой авеню[10] происходит что-то неладное. Он тут же сообразил, что ему вряд ли удастся остановить нарушителей, и принялся лихорадочно перенаправлять транспортные потоки, пытаясь предотвратить столкновение могучего коня с хрупкими автомобилями. Поток машин, трамваев и конок, проплывавших мимо его убогого минарета, замер. Полицейский обернулся и увидел несущегося прямо на его будку огромного жеребца. Конь и всадник походили на внезапно оживший памятник, сметающий на своем пути все и вся. Полицейский дунул в свисток и отчаянно замахал одетыми в белые перчатки руками. Ничего подобного ему еще не приводилось видеть. Конь и всадник неслись на минарет со скоростью тридцать миль в час. Няньки испуганно перекрестились и крепко прижали к груди своих чад. Возницы изумленно привстали на козлах. Старухи в ужасе отвели глаза. Блюститель порядка застыл в своей золоченой будке.