– Да, так вот, – продолжил Двафэ, обстоятельно набивая трубку потрясающе ароматным табаком. – Конечно, портреты обязательно, это без базара, но мне хочется представить еще несколько своих ранних пейзажей. Ведь почему-то считается, что первые работы мастеров слабы и несовершенны, а я с этим устоявшимся мнением не согласен. Я, например, вижу, что мой пейзаж «В ожидании зимы», написанный еще шесть лет назад, совсем неплох, и мне не стыдно выставить его в Париже.
– А что там, на этой картине? Наверно, осень? – предположила Лу.
– Умница, естественно осень. – Двафэ наклонился вперед и взял девушку за руку. – На ней почти голые, грустные деревья и последние листья, кружащиеся над землей. Да что я тебе рассказываю, – перебил он сам себя, – лучше ведь один раз увидеть, чем сто раз услышать. Не так ли? Ты должна все-все увидеть своими прекрасными глазами, мы же договорились. Помнишь?
Еще бы Лу не помнила! Но зачем явно выказывать свой интерес?
– Да, ты что-то говорил про мастерскую, – небрежно кивнула она.
В проеме кабинета бесшумно возник вышколенный официант. Федор взял предложенное меню и стал внимательно изучать ассортимент блюд.
– Если не возражаешь, Луиза, я сам сделаю для тебя заказ, хорошо? Вот, например, салат из осетрины, а на горячее фазан, жаренный с каштанами, о’кей? Не сомневайся, здесь его замечательно готовят. Так, а на десерт, пожалуйста, пару пирожных на ваш вкус, – посмотрел Федор на официанта, – кофе и мороженое с фруктами. Да, и бутылку легкого французского вина, белого полусладкого.
Себе Двафэ взял закуску из морепродуктов и перепелов в корзиночках.
Лу старалась вести себя непринужденно, будто все эти изыски ей абсолютно не в диковинку и она не раз пробовала и жареного фазана, и перепелов, и вообще… А то Федор решит, что она маменькина дочка, впервые в жизни попавшая в приличное заведение и не знающая, как себя держать в обществе.
Отчасти так оно и было на самом деле, Лу еще никогда не доводилось вот с таким шиком проводить вечера. Обычно в это время она сидела дома с мамой, в домашней пижаме и тапках, и пялилась в телевизор, либо слушала музыку. Кстати, надо позвонить маме, она же не в курсе, куда на ночь глядя пропала ее единственная дочь!
Она вытащила из маленькой меховой сумочки мобильник, включила его и уже собралась нажать клавишу вызова, как внезапно в кабинете произошло нечто удивительное. Лу замерла и уставилась на светильник над головой Федора. Голубоватый свет, заливавший их крохотное помещение, внезапно превратился в теплый, нежно-персиковый и окрасил в желтый пастельный тон и перегородки, и скатерть, и приборы, и бархатные диванчики, и их с Федором лица. Лу изумленно взглянула на своего визави.