Обездвижив мальчишку, с чувством удовлетворения распрямился и
отряхнул руки. Сама схватка, если можно ее было так назвать, так
как после упущенной возможности, у парня не было и шанса на победу,
и последующее связывание вряд ли длились больше пары минут. Именно
столько понадобилось времени, чтобы опомниться моей виртуальной
напарнице.
– Ты чего творишь!? – Девушка задыхалась от гнева. Мне даже
стало интересно, как виртуальные существа могут задыхаться. Надо
будет как-нибудь расспросить на досуге.
Интонация Алин прекрасно давала понять, что, если бы у проекции
была бы плотность и масса, я огреб бы похлеще, чем о от пацана:
– Это же ребенок! Ты как посмел его ударить, садист? Он же и так
еле живой, а ты его чуть не добил окончательно!
– Успокойся, матушка-гусыня, ничего с твоим гадким утенком не
случится, – увидев, как глаза голограммы готовы вылезти от
возмущения, понял, что только что подкинул на свою могилу пару
лишних лопат земли.
– Что там с девочкой? Жить будет? – я постарался перевести
разговор на другую тему, пока Алин стояла, пучив глаза.
Подобрав разбросанные медикаменты, уточнил у девушки, где здесь
успокоительное, и когда она подсветила требуемое, взял лекарство и
вколол парню полную дозу. Предвосхищая гневную тираду Алин, я,
складывая разбросанную мелочевку в аптечку, сразу заявил:
– Алин, включи мозг, или что там у тебя сейчас вместо него,
–прозвучало, конечно, грубовато, но концентрация адреналина в крови
стала снижаться, и на меня начал накатывать мандраж. – Я не мастер
по связыванию маленьких мальчиков и не хочу получить обрезком трубы
по голове, пока занимаюсь девчонкой.
Разложив аптечку на столе, взял баллончик с пеной и обработал
культю руки. Больше всего я опасался, что меч будет недостаточно
острым, и лишь раздробит кости, но на удивление срез был
довольно-таки ровным. Да и прижег рану я весьма удачно, по крайней
мере, кровь из обрубка не хлестала.
Само место среза выглядело страшно, и запах паленной плоти был
настолько отвратительным, что если бы я не дышал подобной дрянью
уже больше шести часов, то скорее стоял бы и блевал больше, чем
врачевал.
– Кстати, да! Может, мне надо было в моем мире пойти на военного
врача? – обрабатывая рану, разговаривал сам собой вслух. – А что?
За последние дни только и занимаюсь тем, что сражаюсь да лечу. И
даже все выживают вроде. По крайней мере, жалоб пока не
поступало.