Внезапно на внутреннем дисплее возникла надпись: «Внимание,
активирован протокол «Эдил». Обеспечить сохранность цели. Приоритет
– высший».
– Может, на сегодня сюрпризов хватит? – сказал Пятый, прочитав
вслух сообщение.
– Капсула третья по счету. Четвертый и Десятый проверьте, что с
человеком внутри! – тон командира поменялся, что меня напрягло
больше, чем все события вместе взятые, которые мы за эту операцию
пережили.
– Остальные – в охранение. Восьмой, заминируй выход из зала в
следующее помещение! – продолжил нагнетать обстановку командир.
Я же подошел к вертикально стоящей капсуле и, открутив щиток,
закрывающий доступ к электронной начинке, подключил протянутый
доком шлейф.
– Жизненные показатели в норме. Похоже на контролируемую кому, –
произнес Десятый, глядя на показания. – Секунду, сейчас посмотрим
на него вживую.
Капсула беззвучно стала опускаться, принимая горизонтальное
положение. Крышка съехала вбок, образуя невысокие полупрозрачные
бортики. Содержимое оказалось вполне человеческим существом
женского пола, без видимых признаков генетических отклонений, лишь
ее длинные волосы цвета платины смотрелись необычно.
– И в чем же твоя особен… – не успел закончить фразу, наклоняясь
над девушкой, как та распахнула свои глаза, и я стал тонуть в их
бездонной синеве, что плавно стала сменяться беспроглядной
чернотой.
Тьма захватила меня, таща за собой и не давая пошевелиться.
Полет был бесконечно долгим, но в то же время я понимал, что время
тут – понятие относительное, поэтому появившись в очередной раз в
пещере с клетками и орущими, визжащими людьми, я не сильно
удивился.
Материализовался я в своем бронескафе, в котором участвовал в
операции. На нем до сих пор были свежие царапины, полученные в ходе
десантирования, а на подошве ботинок были остатки плоти тех
несчастных, что погибли от «кислоты». Единственным отличием было
только то, что пропало все моё вооружение, и я лишился шлема.
Двигаясь мимо клеток с людьми, заметил, что их ряды пополнили
несчастные, что погибли на «Гэлет». Среди них почему-то я увидел
весь свой отряд. Здоровяк Второй тихо сидел, прислонившись к
стенке, и улыбаясь ковырялся обожжёнными пальцами в своем
распоротом животе, перебирая склизкие кишки.
Первый лежал на полу клетки, смотря в потолок единственным
уцелевшим глазом. Вторая половина черепа отсутствовала, словно ее
срезало чем-то бритвенно-острым. Все мои товарищи, искалеченные,
раздавленные, обожжённые, захлебнувшиеся, каждый из них словно
обозначал путь, который нам пришлось пройти, покидая проклятый
корабль.