Первое время я спала в маминой комнате, на маминой кровати, пропахшей её духами. Потом, наоборот, стала замечать за собой, что стараюсь к ней не заглядывать, а личные вещи убираю с глаз. Я не пыталась её забыть, это и невозможно. Просто натыкаясь на всякие мелочи, вроде пеньюара, щётки для волос или помады, я каждый раз тихо умирала…
***
Руслан Киселёв заявился ко мне на другой день после той вечеринки в London Pub, на которую я наотрез отказалась идти. Пришёл, как он сказал, проверить, жива ли я, здорова, не тронулась ли случайно умом.
Ну конечно, прежде я на такие мероприятия мчалась в первых рядах и вообще обожала потусить, а тут вдруг стала затворницей.
– Энжи, тебе надо отвлечься. Надо-надо, не спорь, – рассеянно пробормотал Руслан, ошалело оглядывая захламленную гостиную. Остановился взглядом на пустых коробках из-под пиццы. – Ну… хоть ела, уже хорошо.
Я слегка смутилась. Ну да, мне было как-то не до уборки. Впрочем, уж кого-кого, а Киселёва неприбранной комнатой не удивишь, он сам мастер разводить бардак.
– Давай куда-нибудь съездим, тебе реально надо встряхнуться, – настаивал он, уже полностью освоившись.
Я вяло отнекивалась: не могу, не хочется, со мной и так всё в порядке, да и куда я без причёски, без маникюра. Но Руслан все мои доводы с ходу отметал, как, впрочем, я отметала все его предложения.
В конце концов я просто устала спорить, а у него, видать, иссяк запас мест, куда можно ехать развлекаться, потому мы сошлись на том, чтобы просто отдохнуть у залива.
– Попьём на берегу пивко, чем не отдых?
– Ну, можно… – сдалась я.
Руслан ждал меня в гостиной, пока я тщетно пыталась привести себя в божеский вид. Ну хотя бы сотворить подобие нормальной причёски.
Это ж надо было так себя запустить, ругалась я на собственное отражение, пытаясь расчесать спутанные пряди.
Хорошо, что Руслан нагрянул один, не прихватил кого-нибудь из наших, например. Иначе был бы не просто конфуз, было бы жуткое позорище. Руслана я, по крайней мере, стыжусь меньше других – он меня за эти годы видел всякой. И мусолить потом с другими у меня за спиной, какая я стала ужасная, не станет. Но всё равно даже с ним как-то не по себе, когда я не во всеоружии.
Пока я терзала щёткой волосы, Киселёв похозяйничал на кухне и успел сварганить несколько бутербродов из позавчерашнего хлеба и ветчины – единственное съестное, что можно было взять у меня в холодильнике без страха отравиться.