– Угу! – подтвердил тот. – А ведь был еще Пузиков. Но, видимо, его лыжню приняли за старую. И потом, он же не приближался к машине.
– Почему не приближался? Приближался. Он тоже видел замороженных.
– Метров с пяти, не меньше.
– А потом он сразу кинулся в лес, так что со стороны похоже было, что он вообще не останавливался, – деловито предположила Туркина.
– Мне кажется, они про Пузикова знают, только скрывают это зачем-то, – сказал Федор.
Телевизионный экран моргнул, и на нем появилось широкое, в оспинах лицо Голопупа. Полковник хмуро смотрел в камеру. Его голос звучал низко, глухо, как из бочки:
– Я обращаюсь к замешанным в этом преступлении. На ваше задержание брошены все силы милиции и ФСБ области. На месте работает следственная бригада, которой удалось собрать ряд вещественных доказательств, ограничивающий круг подозреваемых. Предлагаю вам немедленно отдаться в руки правосудия и вернуть похищенное. Обещаю, это значительно облегчит ваше наказание. В противном случае мы сделаем с вами то же, что сделали с…
Внезапно лицо полковника скривилось, как от сильной боли, и, покачнувшись, он сдавил руками виски. Камера растерянно дрогнула в руках у оператора. Прошло несколько томительных секунд, прежде чем снимавший опомнился и дал панораму леса.
– Ты видел? Что с ним? Почему он схватился за голову? – крикнула Катя.
– А я почем знаю? – буркнул Федор. – Заврался потому что, вот у него башка и затрещала… Ты слышала, Туркина, что за чушь они несут? Якобы мы подстроили аварию и украли какие-то деньги! При чем тут авария? Ты видела хоть один электрический столб? Там на полкилометра никакого электричества и в помине нет! Тогда почему они утверждают, что столб был? Все это очень подозрительно. Не сходятся концы с концами.
– Это же ложь, ложь! – горячо воскликнула Катя. – Надо объяснить! Доказать, что мы тут ни при чем!
– Ага, докажешь ты им, что ты не валенок! Они и сами все знают, только возводят на нас поклеп. Ждут, пока мы возмутимся и явимся им объяснять, а сами нас – цап и за семь замков! Ну уж фигушки, не получат они теперь своего диска! Врать надо меньше! – Макаров упрямо прищурился.
Недоверчивое отношение к милиции поселилось в нем года два назад, когда один из его приятелей разбил снежком стекло в доме на третьем этаже. Приятель убежал, а Федор замешкался.