Кстати, правомерно ли с юридической точки зрения давать формулировки «убийство», «убийцы» без строгих оснований? Насколько я знаю (так нас учили), факт убийства или любого другого преступления может установить только суд. А тут у Вас и в заглавии, и в тексте сплошные убийства – без вопросов и оговорок. Например, «Итак, убийцы Сталина – Игнатьев, Хрущев и пока неизвестный нам врач» (глава «Убили умышленно»). Такие выдержки – не единичны.
Юрий Игнатьевич, в процессе чтения мне не давал покоя еще один вариант названия этой книги, который так и напрашивается из Вашего повествования, – «Книга о жидах». Потому что этот термин красной нитью проходит через всю книгу. Вы нанизываете на него все новые и новые факты, вы показываете и толкуете эти факты сквозь призму жидовства. Это Ваше «право автора» (как Вы указываете). Однако насколько это оправдано? Да, верю, что в словаре Даля дается то толкование, которое Вы изложили. Однако Вы постарались «выкопать» старинный словарь Даля, так как действительно в переизданиях с 80-х годов этого термина нет. (У нас дома словарь Даля издания 1981 года.) Вы прекрасно знаете (см. Вашу книгу «Путешествие из демократии в дерьмократию»), что это слово четко ассоциируется с презрительной кличкой евреев, оскорбляет их достоинство. Так зачем же нужно вытаскивать это устарелое по смыслу слово (в еще одном варианте) на свет божий? Ведь можно найти столько слов в русском языке, которые тоже являют нам характеристику людей показанного Вами типа – обыватель, прихлебатель, мещанин, трутень, приспособленец, отщепенец, прихвостень и т. д. Ведь Вы, как мастер литературы, знаете, что в литературе бесконечное повторение одного и того же слова считается недостатком. Почему же не разнообразить литературное описание?
Я задаю столько вопросов и отвечаю на них так (это тоже мое право – «право читателя»). Вам нравится слово «жид». Вы упиваетесь им, считаете это удачной находкой. С одной стороны, никаких претензий по вопросу оскорбления евреев Вам предъявить нельзя (опять см. словарь Даля), а с другой стороны – все-таки привычные обидные ассоциации у большинства читателей появляются. Вот и у меня сложилось впечатление (которого не было после прочтения Вашего «Путешествия»), что к евреям Вы «неравнодушны». Или отношение к еврейскому вопросу у Вас с тех пор изменилось?