- Ай!
Мужчина останавливается, замирает.
Сейчас его глаза всего в десяти сантиметрах от моего лица. Я с интересом разглядываю их - странной формы – как у зверей…
Господи, только сейчас вижу, что радужка глаз напротив приобрела темный ореховый оттенок с золотисто-янтарными вкраплениями. Как ему удается менять цвет глаз?
Взгляд мужчины абсолютно теплый, но немного плотоядный.
Нервно сглотнула, когда незнакомец хрипло прошептал:
- Малышка, тебе не больно?
Опешила, обомлела и затряслась одновременно. Вроде уже не так страшно, он же меня до сих пор не ранил. Но естественный отбор – реакция организма такая.
Что-то нехорошее слышится в этом фривольном, интимном «малышка».
Шелковистые пальцы нежно скользят по разбросанным по плечам волосам.
Я бы заверещала, но не могу, мужская грудная клетка вдавливается в мою грудь, перекрывает доступ к кислороду.
Кожей чувствую горячую кожу мужчины.
Грудью его грудь.
Скулой – твердь мужских пальцев.
И от этих странно неожиданных ощущений бросает в ледяной жар.
- Послушай, - сиплю я, - это недоразумение.
- Что? – жаркое дыхание опаляет губы.
Господи, незнакомец задает мне вопрос прямо в губы. Это слишком интимно.
- То что я здесь... то что мы… то что ты ждал другую..
- Я ждал тебя, - мужская рука крепко сжимает мое предплечье с татуировкой медведицы. – Тебя, - повторяет он зло, царапая длинным неровным ногтем по моей цветной татуировке.
- Прекрати, - кричу, - когда он неосторожно царапает меня до крови.
Но гаденыш не прекращает, будто издевается надо мной.
Проверяет на прочность…
Мужчина откидывает голову, усмехается, затем хватает мои руки, заводит их мне за голову, сжимает огромными пальцами запястья.
Аж хрустнуло, будто наручники надели.
- Ты красивая, зараза, - рычит он заведено, осматривая моё тело. – Жаль непослушная, но я тебя перевоспитаю!
- Пусти, - извиваясь змеей, пытаюсь сползти вниз.
Но меня тут же возвращают на место.
Мужские пальцы гладят мою ладонь изнутри, и по телу бежит электрический ток.
- Пусти! Помогите!
- Заткнись! – незнакомец приближает лицо настолько, что задевает кожей кожу моего лица. Небритая щека трется о пылающую от негодования кожу, как наждачная бумага.
Теплые губы обнимают мои губы. Поцелуй – влажный, теплый, страстный, многообещающий.
Вынужденно надолго затыкаюсь.
А когда мужчина прекращает целовать в губы, его губы тут же перемещаются от моей шеи к груди, обжигая на своем пути всё!