Я вошла, не ощущая ног.
В комнатах едва уловимо пахло табаком. Горький дымный запах. Ник Сверт тоже курил. Много и часто. Запах напомнил о доме, но стало почти невыносимо, будто кто-то самовольно присвоил мои воспоминания. Хорошие воспоминания.
Мы пересекли приемную, вошли в одну из комнат. Из растворенных окон открывался вид на почти почерневший в сумерках сад. Небо покрылось россыпью звезд. Крупных, ярких. Не таких, как на Белом Ациане, где напоминало скомканную тонкую вуаль.
Огден оглушительно хлопнул в ладоши:
— Сильвия!
Из смежной комнаты появилась осанистая широкоплечая вальдорка с шапочкой черных стриженых волос. Уже не молодая, серьезная. Склонила голову:
— К вашим услугам, господин управляющий.
Огден небрежно указал на меня:
— Новая комнатная рабыня. Господин пожелал видеть ее при себе.
Сильвия с пониманием кивнула, не сводя с меня черных, как жуки, глаз:
— Как прикажете, господин управляющий.
— Серьезной работы не поручать — она не обучена. Присмотрись, потом доложишь.
Вальдорка кивнула.
Огден повернулся ко мне:
— Сильвия — старшая комнатная рабыня. В мое отсутствие будешь слушаться ее и выполнять все, что она скажет.
Я кивнула:
— Да, господин управляющий.
Огден развернулся и вышел.
Я стояла, опустив голову, сцепив руки. Сильвия тронула меня за плечо:
— Ну-ка, пойдем.
Мы отошли к окну. Сильвия встала напротив, вынуждая смотреть ей в лицо. Она была выше меня, впрочем, как и все вальдорцы. Будто срубленная топором. С огромными прямыми плечами, крепкими руками, широкими мужскими ладонями. Ее было сложно назвать даже некрасивой. Даже не пришло бы в голову оценивать с этой стороны. Квадратные широкое лицо с мощной челюстью, мясистый нос, короткий рот с толстыми губами.
— Как тебя зовут?
— Лелия.
— Так вот, Лелия: с девушками не задираться. И сама не начинай, и не поддавайся, если будут подначивать. В хозяйских покоях склоки недопустимы. Станешь скандалить — сразу узнает управляющий.