— Зря ты так думаешь, — произнес он, отвернувшись. — Ты придаешь особую пикантность моей жизни. Мне нравится спорить с тобой. У тебя все эмоции и мысли на лице написаны. Так забавно наблюдать, как ты упрямо поджимаешь губы, но не смеешь дерзить мне. Иногда я специально злил тебя, чтобы понаблюдать за твоей реакцией. Естественность и честность — в моем окружении — большая редкость. Я и в офисе, на конференциях и собраниях занимаюсь тем же — наблюдаю за выражениями лиц моих оппонентов и коллег. Намеренно ставлю их в ступор, чтобы вывести на чистую воду. В бизнесе важно понимать истинные мотивы сотрудника или конкурента, их положительные и отрицательные стороны. Ну и границу терпения. Они меня ненавидят, считают тираном и самодуром. А я забавляюсь. Имею право. Как руководитель.
— Это жестоко и неправильно.
— И часто безрезультативно. Англичан, видимо, с детства учат «держать лицо».
— Ты тоже владеешь этим талантом.
— Разница в том, что мой — приобретенный, и постоянно контролируемый, а они такими родились, — Макс расслабленно откинулся на спинку. — Ты научишься когда-нибудь скрывать свои чувства. Это не сложно.
— Да, — холодно отозвалась Лика. — Не сложно, когда их нет.
— Я не бесчувственный, Энжи, — с ноткой грусти, ответил Эванс. — Наоборот, во мне слишком много всего. Я боюсь, что однажды не справлюсь и взорвусь. Или перегорю. Каждому нужен щит, Лика. Мир жесток, ничего не осталось от первоначальной идеи сотворения мира. Многие из нас не думают и не хотят знать, зачем пришли и куда уйдут после. Нет ни богов, ни религий, ни высоких идеалов. Только материальный аспект, как двигатель жизни. Гонка за прогрессом и жажда наживы. Мы всего лишь пленники обстоятельств. Ты тоже. Один в поле не воин. Наша русская поговорка. Я просто принял правила игры, изучил их досконально, и занял ведущую позицию. Но в процессе понял, что без серьезной брони, мне не стать тем, кем я являюсь сейчас.
— Боже мой, ты просто философ, Макс. Не ожидала от тебя подобной откровенности, — удивленно заметила Лика.
— В поездах и самолетах такое случается, — усмехнулся Эванс. — К тому же ты нервничаешь, я пытаюсь тебя отвлечь, — он пожал плечами. — И я не сказал ничего нового.
— Да, но в твоей концепции жизни есть существенные противоречия.
— Какое сложное предложение.