Я подняла на него глаза, не совсем понимая, о чем он.
– Какую такую… легенду?
Он начал медленно обходить меня, будто хищник жертву, и я, не желая оказываться к нему спиной – поворачивалась вслед за ним.
– Могла бы сделать вид, что явилась, чтобы… переспать со мной… напоследок. Сказала бы, что давно хотела меня – несмотря на то, что ненавидишь всей душой… наплела бы мне любовных песен… как вы это умеете…
Последние слова он произнес, приблизившись и взяв меня за подбородок – фактически выдохнул их мне в лицо. Я машинально подалась вперед, подставляясь щекой под его большую, теплую ладонь.
– И что бы мне это дало?
– О… много чего, девочка… Для начала, я бы сделал вид, что поверил тебе…
Меня внезапно кинуло в пот. Он что, предлагает… продолжить? Или просто шантажирует тем, что только что узнал?
Подтверждая мои подозрения, мэтр Вельфор прижал палец к моим губам – тот самый, прокушенный. А я, подчиняясь какому-то древнему, животному инстинкту, медленно провела по нему языком, будто зализывая рану…
Миг, и все будто взорвалось – я снова была в его объятьях, его рот на моем…
Яростно, зло, задыхаясь, мы вгрызались друг в друга, кусались и сплетались языками, наполняя комнату бесстыдными, нетерпеливыми звуками… Рывком он оттянул мои волосы назад, зажимая их в кулаке на затылке, но мне было все равно – он лишь подхлестывал меня внезапной, безудержной страстью…
– Сучка… – оторвавшись на мгновение, сжирал меня темным, безумным взглядом… – маленькая, похотливая сучка… – и снова исступленно впился в мой рот, хватая другой рукой за попу, вжимая мои бедра в свои – где уже снова все было горячо и твердо… о, как твердо!
Дернул за волосы, откидывая мою голову еще дальше, и набросился на открывшуюся шею и все еще обнаженную грудь – да так, что уже через пару секунд я вся была красная от его грубых, жадных поцелуев…
Стой! – кричала рациональная часть меня – в этом теле нельзя, нельзя! И вместе с тем росла уверенность, что ничего не поможет, ничто не остановит эту лавину, и мое собственное желание обладать им, разбить его наголо в этой нашей нескончаемой, несправедливой войне… подчинить его и заставить узнать меня – настоящую меня! А не то, что он там себе напридумывал…
Меня трясло и било, разрывало на части, не щадя ни тело, ни душу – это ведь была