И ведь грохнет. Как только увидит, как я обращаюсь у нее на глазах в другого человека, так и выпустит это тяжеленное зеркало из рук – и надо будет успеть откатиться в сторону.
Улегшись и вытянувшись между двумя нашими кроватями – и вдоль предполагаемого наклона зеркала – я подождала, пока Хлоя подойдет и покрепче вцепится в тяжелую раму, накренив ее вперед. Кивнув, принялась читать вслух написанные на гладкой поверхности заклинания. Одновременно борясь с растущим в груди страхом.
Дело в том, что у Иллюзорной Магии есть один серьезный недостаток – если в момент обращения в организме человека присутствует другой органический материал – помимо того, что принадлежит объекту – всегда есть шанс превратиться… в съеденную за обедом корову или, допустим, в мужчину или женщину, с которыми недавно предавались плотским утехам, и следы которых запечатлелись на теле… или в теле. Поэтому чем дольше Иллюзорный маг не ел за обедом стейков и не занимался сексом – тем лучше.
Период перед превращением оттого ведь и назвали Очистительным. Больше суток, следуя ему, я питалась исключительно овощами и травами – даже от любимого молока на ночь отказалась. Своровала с тарелки мэтрессы Лойд булочку и дико радовалась, что она любительница именно этой сдобы – булочки-то диетические, без грамма яиц или молока.
И вот теперь, громким шепотом произнося одно непонятное мне слово за другим, все ближе и ближе к концовке заклинания, я вдруг запоздало испугалась.
А вдруг я недостаточно долго продержалась без животной пищи? Вдруг недостаточно хорошо помылась, жесткой мочалкой стирая с себя все возможные следы других людей и животных?
Я же никогда прежде этого не делала! Никогда в жизни! Мало того – я и не знаю никого, кто бы на деле использовал нашу родовую магию!
А вдруг достаточно одной чужеродной клетки, одной особо активной бактерии, чтобы обратить меня в какое-нибудь жуткое, склизкое, воняющее отбросами чудовище! Или (о ужас!) в эту самую бактерию?!
Боже, что я творю… Неужели все это стоит заваленного экзамена?!
На пятом предложении восковые письмена вдруг вспучились, объемно и широко всплыли над поверхностью зеркала. Расплываясь, уже прочитанные строки смешивались между собой, образовывая странные, восковые фигуры, постепенно опускаясь вниз и оплетая мою фигуру…