Едкий противный смех раздается над самым ухом.
— Значит ты еще недостаточно подыхаешь от жажды. Пошла!
— Подождите, стойте! Скажите, где я нахожусь, что это за страна?
Икран останавливается, окидывая меня пренебрежительным взглядом.
— А люди и правда умом не отличаются, вижу я теперь. Оглянись по сторонам. Знаешь ли место получше? Ты в округах Ширеза, человечка, уже к самому городу скоро подойдем. Вы, людишки, почему-то любите звать это место адом, но мы называем наш мир Хамадан.
Он произносит это с невероятной гордостью, а у меня спирает дыхание. Я не верю в это. Этого просто не может быть. Ад. Я что, в аду?!
— Шевелись, у нас мало времени.
Икран больно толкает меня вперед, и я молча ступаю дальше, сцепив зубы и роняя горькие слезы. Вокруг стоит такая холодина, что мне приходится все время обхватывать себя руками, чтобы хоть немного согреться. В некоторых местах мороз настолько сильный, что я вижу обледенение ручьи, однако почему-то они не синего, а зеленого или темно серого цвета.
Мои босые ноги очень быстро замерзают и я даже не представляю, как буду продолжать ступать дальше, при этом не стерев стопы до крови и не отморозив их напрочь.
Мы идем дальше, кажется, еще несколько часов. От усталости я уже едва ноги волочу, пить хочется еще сильнее, но я даже не думаю больше окликать Икрана. Мне с головой хватило воды, предложенном им из лужи.
Я замираю на месте, когда издалека вижу целую свиту каких-то воинов, которые выходят из-за гор и направляются прямо к нам. Они похожи на какой-то большой сбор дикарей, вооруженный до зубов различными мечами, копьями и топорами. Этих мужчин так много, что я невольно назад отступаю, насколько еще позволяют мои кандалы.
Икран тоже замечает дикарей и заметно нервничает. Он дергается бежать в сторону, но уже слишком поздно. Свита заметила его, ему не скрыться, поэтому он так и застывает на дороге, произнося тихо какие-то неизвестные мне причитанья.
Уже через минуту мы все оказываемся захваченными в большое кольцо. Дикари обходят нас со всех сторон, перекрывая любые попытки побега огромными лошадьми. Эти животные какие-то ненормально крупные, от чего я едва ли смогла бы дотянуться до длинной гривы хоть одной из них.
Оказавшись в этом захвате, я невольно прикладываю руки к груди. Мне хочется закрыться от диких глаз этих воинов, которые с жадностью смотрят на всех девушек, но на меня почему-то глазеют больше всех, словно я какое-то редкое животное, которое они нашли в лесу.