Защищал Генриетту Кайо знаменитый адвокат Фернан Лабори, прославившийся на процессе Дрейфуса и защищавший писателя Эмиля Золя. В основу линии защиты он положил тезис о том, что Генриетта совершила «преступление страсти», или, говоря современным языком, преступление в состоянии аффекта. В то время во Франции подобные преступления, особенно совершенные женщинами, пользовались большой популярностью и присяжные часто оправдывали подсудимых. Основная задача Лабори состояла в том, чтобы убедить присяжных в отсутствии умысла, а заодно воззвать к их патриотизму: вместо того чтобы наказывать его клиентку, следует «приберечь наш гнев для наших врагов». Сама мадам Кайо во всем винила «нервный срыв» и утверждала, что пистолет «просто выстрелил». Показания Генриетты опирались одновременно на романтически-литературные представления о женщине, которая находится во власти страстей, и новые для того времени научные и медицинские данные о функционировании нервной системы и бессознательных поступках. Литературные параллели вызывали сочувствие у публики, криминальная психология делала Кайо неподсудной.
Представитель обвинения Шарль Шеню ставил под сомнение женскую природу мадам Кайо, пытаясь показать, что Генриетта не обыкновенная женщина, а просто-таки железная леди, которая пошла на преступление сознательно и снисхождения не заслуживает. А адвокату мадам Кайо удалось найти статьи покойного Кальметта, в которых тот оправдывал тех, кому приходится силой заставлять молчать клеветников...
Тем временем Кайо в соответствии со своей взрывной натурой вызвал на дуэль человека, нанесшего ему оскорбление; дуэлянты выпустили друг в друга дюжину пуль, но ни один из них даже не был ранен. Остряки не преминули заметить, что Кайо стреляет «хуже своей жены». Зато что он умел делать по-прежнему прекрасно, так это завоевывать голоса избирателей. На выборах в национальную ассамблею Кайо победил, причем, как всегда, в первом туре. По сравнению с выборами 1910 года политик, которого в течение нескольких месяцев мешали с грязью в центральной прессе, да к тому же муж убийцы, потерял всего 700 голосов. В Сарте, видимо, не читали «Фигаро», а те, кто читал, посылали мадам Кайо в тюрьму Сен-Лазар букеты цветов. Журналисты «Фигаро», возмущенные таким пренебрежением их мнением, поспешили раскритиковать «порочный» институт всеобщего избирательного права, допустивший переизбрание «преступного плутократа».