И именно сходством между Салах-ад-Дином и Саддамом некоторые иракцы объясняют нападки США на президента: «Американцы – это новые крестоносцы. Они уже покорили весь Ближний Восток. Арабские страны испугались американцев, они сдались им. Единственный человек, который может объединить арабскую нацию, освободить Ближний Восток и Иерусалим от американцев и сионистов, – Саддам». Об этом говорят и многочисленные плакаты на улицах Багдада: «Саддам – надежда на возрождение арабов, символ благородства арабской нации, герой национального освобождения...»
В отличие от остальных мифов, взлелеянных иракскими СМИ, история о связи между Саддамом Хусейном и Сталиным имеет другие корни. Еще перед «Бурей в пустыне» в западных СМИ появились публикации, в которых утверждалось, что Саддам – внук Сталина. Якобы попавший в плен сын отца народов Яков Джугашвили после Второй мировой войны был освобожден войсками союзников, вместе с англичанами попал на Ближний Восток и осел здесь под именем Якоб Джуга. Эта версия, правда, не объясняла, как ему удалось стать отцом родившегося в 1937 году Саддама Хусейна.
Джордж Буш-младший недавно вспомнил старую аналогию – на прошлой неделе в программной речи в Цинциннати он назвал иракского лидера учеником Сталина. И хотя Джордж Буш никогда не был ни в Ираке, ни в СССР, отчасти он прав: в образе Саддама есть и черты Сталина.
Огромные памятники, стоящие по всей стране, не могут не напоминать сталинские. Обычно Саддам указывает рукой в светлое будущее, реже – держит ружье или сидит на коне. «Саддам Хусейн – совесть нации и символ ее чести» – так подписаны портреты президента, повсеместно висящие в Багдаде. Нельзя не вспомнить «ум, честь и совесть нашей эпохи».
«Ты знаешь, если американцы на нас нападут, – рассказывает мне пожилой интеллигентный иракец, – я возьму свое ружье и пойду воевать с ними – за родину, за Саддама!» «Знакомая формула, – думаю я и переспрашиваю. – Ты хочешь умереть ради Саддама?» Мы разговариваем на улице, нашу беседу вряд ли кто-нибудь может подслушать. «Если бы пришлось отдать свою жизнь ради одного волоса на его голове, я бы сделал это не задумываясь, – говорит он, глядя мне в глаза. – Он единственный человек, который олицетворяет все наши национальные интересы».