И теперь узнать меня было практически невозможно.
Вот только стеклянный глаз…
Но мало ли у кого стеклянный глаз! Я думаю, во всем мире наберется не один миллион одноглазых. Так что об этом можно было не беспокоиться.
Я посмотрел на стенные часы.
Половина одиннадцатого.
Через полчаса придет человек, который сфотографирует меня, а еще через два часа я смогу, ничем не рискуя, отправиться в «Дойче Банк», прошептать менеджеру на ухо тайные цифры и запустить руки по локоть в мои бриллианты. Насчет «по локоть» я, конечно, завернул, но заграбастать полную горсть, а то и две – легко.
После этого я собирался снять номер в «Бисмарке», ведь до сих пор я неофициально жил у Кончиты, закупить некоторое количество новых шмоток, а потом выполнить свое обещание и слетать с ней на один день в Париж.
Вчера, в постели, она призналась мне, что всю жизнь мечтала побывать в Париже. А я, дурак, расслабившись, опрометчиво пообещал ей, что после того, как получу документы и схожу в банк, мы отправимся в Париж.
Ладно, хрен с ним.
Один день не в счет.
А кроме того, я и сам еще не был в этом самом Париже.
Правда, как сказал Владимир Семенович, мы там нужны, как в бане пассатижи, да и мне лично вся эта Франция даром не нужна, но зато потом можно будет небрежно сказать – а, Париж… Был я там. Ничего особенного.
Я посмотрел на сладко спавшую Кончиту и подумал – могу ведь еще, черт побери, угомонить ненасытную бабу!
Могу!
И я осторожно, чтобы не разбудить лежавшее рядом со мной лихо, встал с постели и отправился принимать душ.
Стоя под колючими прохладными иголочками, я растирал себя большой морской губкой и чувствовал, как бодрость и желание действовать постепенно наполняют меня примитивной и оттого могучей радостью бытия.
Закончив водные процедуры, я вышел в спальню и увидел, что Кончиты в постели нет. Зато из другой ванной доносились плеск воды и ругательства. Кончита была недовольна тем, что в номере две ванных. Понятное дело – если бы была одна, то сейчас Кончита наверняка была бы под душем вместе со мной, и… И мои мысли автоматически направились бы в другую сторону. А ведь мне дела делать нужно, а не кувыркаться с ней с утра до вечера. Ей ведь, если подумать хорошенько, кроме койки ничего не нужно. А я считаю, что телу – время, а делу – еще больше времени. Так что тут мы с Кончитой расходились во мнениях самым серьезным образом.