– Сядь на место, – Желвак угрожающе повысил голос, – и не дергайся. Выйдешь, когда я скажу. Если выйдешь.
– Что значит – если выйдешь? – сварливо поинтересовалась Лина и тут почувствовала на своих плечах сильные руки Стаса, который снова усадил ее в кресло.
– И скажите своим гориллам, чтобы они меня не трогали, – Лина поморщившись, потерла плечо, – у меня от их грубых лап синяки останутся.
– Слышь, Стас, – сказал браток, сидевший справа от Лины, – она тебя гориллой назвала. Нравится?
– А ето ничо, – раздалось за спиной Лины, – потом за все базары ответит. Желвак усмехнулся и сказал:
– Синяки, говоришь… Бывают и синяки. Бывают ссадины и переломы. Бывают и трупы. Женские.
– Вы мне угрожаете? – Лина более-менее взяла себя в руки и вошла в роль самоуверенной дуры. – Я на вас в суд подам.
– Слышь, Желвак, в суд! – браток, сидевший слева, заржал. – Ну, блин, дает!
– Засохни, – бросил Желвак в его сторону, – я тебе не Желвак, а Николай Иванович. Понял, сявка?
– Понял, Николай Иваныч, – ответил браток, – извините.
Желвак внимательно посмотрел на девушку.
– Что-то ты говоришь много. Да все не о том. Думаешь, мне так легко запудрить мозги?
– У меня нет мозгов, – ответила Лина, – если я села в машину к вашим костоломам – значит, никаких мозгов.
– При чем здесь твои мозги? – нахмурился Желвак. – Я про себя говорю.
– Ая про себя, – сказала Лина и снова закурила.
Потом устроилась в кресле поудобнее и закинула ногу на ногу, постаравшись, чтобы бедро обнажилось как можно выше.
Тот, кто сидел справа, увидел это и громко сглотнул.
Желвак пошевелил челюстью и сказал:
– Стас, принеси еще пива.
– И мне тоже, – нагло заявила Лина.
– И ей тоже, – хмыкнул Желвак, – пусть попьет напоследок.
– Что значит – напоследок? – Лина снова скандально повысила голос. – Что вы мне все угрожаете?
– Заткнись, – ровным голосом сказал Желвак.
Лина поняла, что он в чем-то прав, и заткнулась.
Стас принес пиво и еще один стакан для Лины. Некоторое время в комнате было слышно только аппетитное шипение и бульканье разливаемого пива, потом Желвак приложился к стакану, рыгнул и равнодушным голосом сказал:
– Ты пойми, красотка рыжая, что с тобой не шутят. Это мы только сейчас такие добрые – пиво наливаем, сигареты даем… А разозлишь нас, так другой разговор начнется. Мои ребята сделают из твоего личика свиное рыло и ноги переломают. И ты уже не будешь по улицам жопой вертеть. Поняла?