Артур сидел на диване и задумчиво оглядывал гостиную.
Ему представлялось, как Лина, напевая, ходит по этой просторной комнате с высоким потолком, украшенным лепниной. Вот она подошла к стене и поправила покосившуюся картину, на которой был изображен рыцарь, положивший руку на массивный круп белого жеребца… Вот она поливает неопознаваемое растение, торчавшее из большого горшка, устроившегося в углу окна… Или разглаживает плавными движениями ладоней темную бархатную скатерть с бахромой…
На кухне засвистел чайник.
Артур вздрогнул, и видение пропало. Он усмехнулся и, воткнув в пепельницу окурок третьей сигареты, встал. Потянувшись, он еще раз оглядел комнату и направился на кухню. Кофе «Нескафе Голод», как называл его Артур, был обычной чернильной водичкой со слабым запахом жареных семечек, который, судя по рекламе, должен был считаться неподражаемым ароматом.
Насыпав в чашку две ложки легкого коричневого порошка и бросив туда же один маленький кусочек сахара, Артур налил кипятка и стал неторопливо размешивать кофе старинной мельхиоровой ложкой. Сделав первый глоток, он поморщился – кофе был еще слишком горячим.
Присев на подоконник, Артур выглянул на улицу и снова увидел старух, оживленно судачивших на скамейке. Теперь их было четверо, и у ног одной из них отиралась грязно-белая болонка с желтыми потеками под глазами, скрытыми нависающей шерстью.
– Одуванчики, – пробормотал Артур, – кто бы вас сдул…
Но тут ему в голову пришла правильная мысль, и он, соскочив с подоконника, добавил:
– Не сейчас.
Оставив кофе недопитым, он быстро вышел из квартиры и, заперев за собой дверь, резво сбежал по лестнице. Однако, выходя на улицу, он снова принял полный достоинства вид и, любезно улыбаясь, подошел к умолкнувшим с его появлением старухам.
– Добрый день, – слегка поклонившись, сказал он.
– Добрый, добрый, – настороженно ответила одна из старух.
– Я ищу одну девушку, – сказал Артур, доставая из кармана красивое бордовое удостоверение с гербом.
– Линку, что ли, со второго этажа?
– Совершенно верно, Акулину Голубицкую-Гессер, – кивнул Артур, убирая удостоверение, – вы ее знаете?
– А что она натворила? – с надеждой спросила старуха вместо ответа.
– О, совершенно ничего.
Артур обворожительно улыбнулся и, поддернув брюки, присел на край скамейки. Уставившись на старух, как будто они были мечтой всей его жизни, Воронцов сказал: