– Когда бабки нужны будут, приходи, – предложил мне тогда Валерка. – Я тебя посажу на телефон.
Я тогда, естественно, отказался. Ан вон, теперь сама жизнь заставила заняться этим бизнесом. И теперь мне надо продолжать мой сеанс секса по телефону, правда, в данный момент без телефона, но зато для самых широких масс.
– Я приближаю свое лицо к твоему милому личику и ощущаю сладкое дыхание, которое исходит из твоих уст. Твои губы манят меня своей свежестью, и я не могу удержаться!
– А! – Это почти у всех женщин прервалось дыхание. Быстрее, пока они еще тепленькие!
– Прими мой поцелуй. Он долгий и страстный.
Я чмокнул губами и сделал паузу. Теперь уже можно было немного отдохнуть. Амазонки все делали сами. Над театром раздавалось многоголосое чмоканье. Они просто впали в кайф. Признаюсь честно, я такого даже не ожидал.
На какое-то мгновение мне даже стало стыдно, что я самым бесстыдным образом морочу головы этим наивным и диким созданиям. Но что поделать? Чего не сделаешь ради спасения своей собственной сексуальной значимости и полового функционирования? Я проделал еще несколько страстных поцелуев. От губ перешел к ушам, потом к глазам, ко лбу. Особенно амазонкам понравилось, когда я добрался до того места, где начинают расти волосы. Они просто замлели. Некоторые безвольно опустились на землю и извивались у ног своих соседок. Другие изогнулись и сами себя гладили по лицу, третьи размахивали руками, а четвертые, видимо самые практичные и хитрые (такие как Флора и Земфира) прильнули к подвернувшимся под руку подругам, совершенно искренне при этом думая, что это я. Зрелище, скажу вам, не для слабонервных. Хорошо, что однажды я работал в псих диспансере и такого там насмотрелся… Когда я заметил, что их страсти чуть приутихли, то глотнул еще вина и продолжил:
– Моя рука тихо опускается на твое точенное как у Венеры Милосской, плечо. Какое оно горячее. Можно я сниму с него ткань твоей полупрозрачной туники? Ах, как красиво и легко она спадает вниз и обнажает твое тело. Конечно же, я не могу удержаться, чтобы не начать целовать его. Какая грудь! О, как я счастлив! Я весь горю! Тащусь! Я кладу на нее свою руку и нащупываю твердое зернышко соска. Как он великолепен! Как спелый гранат. Бомба! Как каждый человек, вскормленный женской грудью, я не знаю ничего более желанного и прекрасного. Я целую ее, потому что не могу удержаться. Теперь я ее…