Меблировка комнат в доме Андрея Силыча была выдержана в современном малогабаритном стиле. Сам он тоже хотел казаться современным и даже молодым, хотя было ему наверняка за пятьдесят. Красавцем Леснева-старшего назвать было бы затруднительно – он был сутуловат; да и глаза – маленькие, прозрачно-голубые, чересчур близко посаженные к носу – не украшали в общем-то заурядную внешность Леснева-старшего. Тем не менее недостатки не очень выпирали: главбух умело компенсировал их удачно скроенной одеждой и выглядел поэтому вполне на уровне.
Сына дома не было. Кириллов, собственно, так и рассчитывал – прийти, когда его не будет дома. Парень мог помешать. А Степану Николаевичу хотелось потолковать с Андреем Силычем о кое-каких деликатных вещах. Треугольник Леснев – Анюта – Мямлин хоть и был намечен пунктирно, тем не менее сбрасывать его со счетов не следовало.
«Невозможно представить», – сказал Андрей Силыч, когда от разговоров на отвлеченные темы они перешли непосредственно к обсуждению происшествия. Он пил чай мелкими глоточками и, поигрывая серебряной ложечкой, сообщил между прочим, что Нылка – поселок невеликий, что все люди тут на виду, что плохого человека от хорошего отличить можно запросто. В основном же, сказал Андрей Силыч, живут в Нылке люди хорошие. К ним он причислил и Мямлина, человека молодого, быть может несколько инфантильного, но в целом положительного, насколько это известно Андрею Силычу. Лично с Мямлиным Андрею Силычу беседовать не приходилось, и все представления об этой фигуре у него, так сказать, визуальные. Поэтому Андрей Силыч просто не понимает, чем он может помочь товарищу Кириллову в его разысканиях.
– Так уж и ничем? – спросил Кириллов, отставляя в сторону недопитую чашку.
– Невозможно представить, – готовно откликнулся главбух.
– Почему же невозможно, – возразил следователь. – Очень даже возможно, Андрей Силыч. По некоторым данным можно, например, судить, что в ту ночь Мямлин вернулся к себе не один. Вам, вероятно, известно, на чем основывается это суждение?
– А вы юморист, – хохотнул Андрей Силыч. – Не знаю, право, что и делать – смеяться или оскорбляться.
– По-моему, вы уже решили, что делать.
– Да, я смеюсь… Но как вы могли подумать? Чтобы я… Нет, невозможно представить.
– Вы никогда не разговаривали с Мямлиным?