Бурцев промолчал.
– А вообще-то, джип, это она, конечно, зря! С вашим братом нужно строго: пришел, сделал свое дело и гуляй! Церемониться нечего. – Зина на некоторое время задумалась. – А джип – это она, видать, потому, что влюбилась… Как пить дать! – Зина неодобрительно покачала головой. – А вот это она зря! От этого добра не жди!
Бурцев подошел к своей машине и достал из кармана ключи.
– Не любишь ты мужиков, Зина… – заметил он.
– А за что вас любить?
– От нас, между прочим, тоже кое-какая польза есть, – хмыкнул Бурцев. – Например, дети от нас заводятся… И вообще. Без нас вам бы тоже… скучновато было…
– Не волнуйся! Не было бы!
Зина тряхнула головой и гордо направилась по двору в сторону проспекта.
«Почему после разговора с Зиной всегда такое ощущение, будто дерьма наелся, – думал Бурцев, выруливая с парковки. – Ну да Бог с ней, с Зиной.
* * *
Бурцев застал Айвазовского одного. Лучший друг стоял посреди комнаты, – круглолицый высокий и кудрявый, как композитор Бетховен, и держал в руках ружье не ружье, лук не лук – короче, этот самый арбалет.
У Бурцева даже что-то внутри екнуло при виде арбалета. Он оказался небольшим, сантиметров семьдесят. С лакированным прикладом из дорогого дерева, с зубчатым механизмом для натягивания тетивы, стальной пластиной и самой тетивой толщиной в мизинец. А главное, было в нем что-то такое… Трудно даже выразить… Веяло от него чем-то романтическим и веселым, чем-то из детства, из романов Дюма – мушкетерами, шпагами, дуэлями, храбрыми друзьями, преданными слугами и графиней де Монсоро.
Айвазовский, довольный произведенным эффектом, повертел в руках новую игрушку.
– Что скажешь? Вещь? – гордо сказал Айвазовский.
– Вещь, – согласился Бурцев.
Айвазовский тронул большим пальцем желтоватую тетиву.
– Бычьи жилы, – важно заметил Айвазовский. – Синтетика не держит нужное натяжение.
Бурцев кивнул. Игрушка игрушкой, но сразу видно, что нешуточное оружие. Из такого засветишь кому-нибудь между глаз – мало не покажется.
– А стрелы из кедра. Со специальной балансировкой, – добавил Айвазовский.
Он переложил арбалет в левую руку, упер его луком в пол, а правой начал крутить маленькую ручку сбоку. Застрекотал латунный храповичок, миниатюрный червяк двинул встроенную в ложе рейку, и тетива, зацепленная специальным крючком, начала постепенно натягиваться. Не вкладывая стрелу, Айвазовский нажал на спуск, и тетива со страшным звуком выстрелила.