Но сначала в туалет – терпеть уже, даже при осознании полной
беспросветности жизни, нет никаких сил. Подняв по привычке сидение
унитаза, торкаюсь, пытаясь приладится и так и эдак - элементарное
дело, которое, можно сказать впиталось с молоком матери и делалось
автоматически 34 года жизни, теперь кажется сложной задачей. Глухо
прорычав, опускаю сиденье назад и, задрав ночную сорочку,
усаживаюсь -это что ж так теперь во всем будет?
***
В баре, в мебельной стенке в гостиной обнаруживается только
бутылка полусладкого красного, и я с ней тащусь на кухню. Достав
бокал из стеклянной горки, присаживаюсь возле стола и тупо пью
порцию за порцией - то ли пытаясь забыться, то ли снять напряжение.
Но не очень-то получается - время от времени заглядываю за пазуху,
проверяя - не исчезло ли там привалившее вымя, и отчаяние
возвращается:
- М-м-м, уродство, какое уродство...
За окном совсем светло, а я в полной прострации, совершенно не
понимая, что предпринять и как себе вернуть мое бедное тело.
Наверно, оно в какой-нибудь больничке? Внутри все холодеет – а
вдруг в морге? Машкин мобильник, лежащий рядом, играет знакомую
мелодию, и я его хватаю, прижимая к уху и вопя:
- Машунь? Это ты? Ты где?
На другом конце слышится озадаченный голос директорской
секретарши Насти:
- Мария?
Помолчав, выдавливаю из себя:
- Да.
Надо вести себя как можно естественней и стараться реагировать
адекватно Филатовой. Единственно, что понимаю на данную минуту -
никто не должен заподозрить, что это неона, ни на работе, ни здесь
в общении с соседями (не дай бог, если придется), ни с лучшей
подругой.
- В десять летучка у Николая Петровича, явка строго
обязательна.
- А что там?
- Текучка, орг. вопросы, трудовая дисциплина.
- Я… Я не могу сегодня!
- Шеф сказал вплоть до увольнения! Кстати, ты не знаешь где
Серебров? Вот уж ему точно нужно быть или будут оргвыводы.
- Но он тоже не может! У него уважительная причина!
- Вот, приезжай и сама расскажешь начальнику, чем она так
уважительна.
В трубке слышатся гудки отбоя…. Кош-мар. И что теперь делать?
Звонить Петровичу и что-то врать? Черт, придется ехать и
объясняться на месте.
***
Иду в комнату, лезу в шкаф и вытряхиваю на постель все, что в
нем висит – Машкины блузки, рубашки на левую сторону, юбки, платья…
Блин, мне бы сейчас джинсы не помешали. Неумело роюсь во всем этом,
пытаюсь примерить, потом отбрасываю в сторону - очевидно, выглядеть
Филатовой после сна, выбравшись из постели, и быть ею в привычном
для всех в офисе дресс–коде ни одно и тоже.