Это была деревня, обычная деревня окруженная идолами. Язычники
были и есть даже в нашем мире, так что тут не было ничего
удивительного. Вот только тут были инквизиторы. Твари! Они сжигали
стариков, втаптывали в грязь тела ещё недавно живых младенцев, то,
что они делали с женщинами и девочками, не нуждалось в
комментариях. Мерзко, подло и до одури хочется впиться в горло этим
тварям зубами! Разгрызть до кости и очистить мир от этой заразы. Но
нельзя. Я пока не готов.
Деревенский колдун пытался сотворить какие-то чары, но двое
инквизиторов с изображением оторванных рук на своих некогда белых
плащах, не дали ему это сделать, и в тот же миг инквизитор в
рыцарской броне пронзил тело этого старика, зайдя со спины, а после
отрубил голову. Два легковооружённых члена отряда насадили её на
кол, и дико хохоча стали размахивать, открывая её взору всей
деревни. Другие били бездыханное тело в штопаной хламиде. Они
смеялись. Смеялись, сжигая дома, смеялись, убивая людей, смеялись,
оскверняя и убивая женщин и детей.
Взгляд мальчика сместился, услышав детские крики. Ужас боль и
отвращение пронзили его сердце, когда гнилозубый "рыцарь света"
прижал к земле маленькую девочку, ровесницу мальчика или даже
моложе его. Он рвал её одежду, бил, и каждый удар Орсо чувствовал,
словно он приходился на его собственное тело. Каждый удар отдавался
щемящей болью в сердце, когда выродок оставил поруганное дитя в
покое, она была уже мертва.
Орсо не знал как он пережил этот день, почему маги инквизиции не
нашли его и почему никто не удосужился проверить канаву. Они ушли,
казалось бы давно. Но его тело до сих пор трясло, от ярости,
несмотря на подбирающийся вечерний холод и промокшую одежду. Верх
рубашки пропитался запекшейся кровью, хотелось реветь, реветь как
младенец, вот только клокочущая внутри него ярость не выпускала
слёзы. Медленно, словно сомнамбула, Орсо вышел из воды. Ему было
всё равно, что он промок, неважно, что этих людей он не знал. Ему
было больно за них всех. Подойдя к трупу девочки, он остановился на
мгновение и закрыл её заплаканные глаза с застывшей мукой. Смотреть
в них он просто не мог. Подумав ещё мгновение, он достал из своего
рюкзака брезент и накрыл тело девочки.
Казалось бесцельно, с опустошенным взглядом мальчик бродил,
заходя в каждый дом. Не все они были сожжены, но каждый представлял
удручающую картину. Погром, грязь и смерть. Он сам не понимал,
зачем это делает, но зайдя в очередной разграбленный дом, он
ужаснулся. На полу тяжело дыша и истекая кровью, сидел человек,
начисто лишённый скальпа. Пальцы на его руках были переломаны, ноги
тоже. Орсо не понимал, почему он ещё жив.