— Старший брат, — к жрецам здесь принято обращаться именно так.
— Сестра.
— Старший брат, я дала слово, что проведу семь дней и семь ночей в беспрерывной молитве.
— Сестра, не слишком ли ты к себе сурова?
Ни капли. Я собираюсь отлично провести время. Я бы сказала, у меня на эту неделю грандиозные планы.
Жрец медлит.
Я оборачиваюсь:
— Дядюшка?
Он подходит, кипя от гнева. Как старший мужчина он вполне может приказать мне вернуться домой. Но кто ему позволит? Ха!
— Дядюшка, прошу, не сердитесь на господина Калана Дара, что он отверг меня. Позвольте я вознесу молитвы за его благополучие. Дядюшка, простите господина Дара! — я говорю громко, страстно и между делом выворачиваю ситуацию на изнанку.
Дядя зол на ситуацию. Возможно, на меня. Но уж точно ему и в страшном сне не приснится публично рассердиться на наследника главного цензора. Дядя моментально теряет запал, бледнеет. Ловушка захлопывается. Отказ будет равнозначен признанию, что да, дядя зол на жениха, отвергнувшего его племянницу.
— Нишаль, что ты такое говоришь? Небеса отказали тебе в браке. В этом нет и не может быть вины господина Дара. Я лишь беспокоюсь о тебе. Дома ты сможешь отдохнуть.
— Дядя, я знаю, что вы заботитесь обо мне. Но как я могу праздно отдыхать? Я должна просить Небеса простить меня. Дядя, только в храме я смогу успокоить моё сердце.
— Оставайся, сколько пожелаешь.
— Спасибо, дядюшка! Я совершенно не заслуживаю вашей любви. Старший брат, позвольте мне остаться в храме на семь дней и семь ночей?
Жрец степенно кивает:
— Следуй за мной, сестра.
Я наконец могу осмотреться и увидеть хоть что-то, кроме выложенной мраморными плитами площадки перед пирамидой, кустов по периметру и глухой высокой стены.
Территория храма не выглядит особенно большой, всё же храм в центре города, но и маленькой её не назовёшь. Жрец уводит меня за пирамиду, но почему-то мы минуем гостевые домики. Пояснять жрец что-либо не спешит, а уж на экскурсию и вовсе рассчитывать не приходится. Я смиренно молчу.
Мы проходим территорию насквозь, обходим стороной прачечную, кухню. Я сглатываю голодную слюну. Утром я смирилась с отсутствием завтрака, но сколько времени прошло… Наконец жрец останавливается почти у самой стены и указывает мне на колодец:
— Сестра, ты можешь умыться. Я скоро вернусь за тобой.