По счастью, ужасающий сон навещает меня всего два раза в месяц, Но я никогда не могла предположить, что увижу наяву страшное чудище с горящими глазами и торчащей чешуей. А как хорошо начинался день!
У моего свекра, Альфонса Альфонсовича, постоянно занятого просмотром всяких загадочных видеокассет человека, образовалось свободное время, и он согласился, чтобы я наконец отвезла его к окулисту – поменять очки. В последнее время я подозревала, что свои кассеты он смотрит исключительно наощупь. И даже забывает иногда включить видак. Причем свекор милостиво сел не в свой джип, а влез в мой «Вольво», с непривычки треснувшись лбом о косяк, после чего всю дорогу терпеливо молчал, ни разу не покритиковав мою манеру вести автомобиль.
И вообще он сегодня с утра вел себя крайне приветливо – спустившись в лифте и перепутав дверь столовой с дверью холла, он не разразился во дворе комментариями и не швырял в окно шлепанцем, чтобы его впустили, а кротко отирался на крыльце, пока мы не заметили его отсутствия. А ведь погода была прескверная – тот период, когда для осени уже слишком холодно, а для зимы еще слишком слякотно.
За столом, когда моя младшая свекровь Нинель Аристарховна, от третьего мужа Валерия Куропаткина, у которой периоды бесчеловечной диеты перемежались периодами щенячьего обжорства, слопала за завтраком шесть пирожков, половину кулебяки с бараниной, тарелку обязательной овсянки, йогурт, запила это кружкой портера и уехала к себе на четвертый этаж с коробкой мороженого в руках, добрый свекор не стал язвить, как всегда, поминая всуе грузоподъемность нашего пассажирского лифта, а только вздохнул. Когда мы убедились, что на сей раз лифт все же сработал и кабинка не застряла, он весьма ласково спросил:
– Яшенька, может, мы переведем Нинелечку в другое крыло особняка? Тогда ей будет удобнее пользоваться грузовым лифтом.
Яшей меня зовут не потому, что в младенчестве родители по странной ошибке окрестили меня Яковом. Просто мать во время беременности взахлеб читала детективы пани Иоанны Хмелевской. Естественно, она уговорила папу назвать меня Иоанной. Имя, возможно, стало роковым – до сих пор надо мной витает тень прославленной польской пани. А когда его стали сокращать применительно к розовощекой крошке, которую просто нелепо звать Иоанной, то и образовалась Яша.