- Да ну, - махнул рукой директор, -
с самой обычной семьи. Школа, институт, восемь лет трудового стажа.
Будь у неё дар, сидела бы она тут с простолюдинами?
- Ну да, - согласился зам и,
замолчав, вновь поднёс кружку к губам.
Жизнь Алису не баловала. Двое
старших братьев и сестра, отец электрик, мать домохозяйка. Понятно,
что денег в достатке не было никогда. Даже район, где они жили
никак иначе как “Зажопье” назвать было нельзя. Наркоманы, алкаши,
маргиналы и люмпены всех мастей. Шприцы у подъезда, выброшенные из
окон бутылки и презервативы, иногда трупы, которых находили утром,
и только днём куда-то увозили, всё это составляло ту реальность в
которой девушке приходилось жить.
И всё-таки она могла сказать, что её
детство было счастливым. Семья была дружной, отец - крепкий
рукастый мужчина, несмотря на все тяготы и невзгоды не озлобился,
не спился, а мать не превратилась в задёрганую визгливую истеричку.
Детей своих они действительно любили.
А ещё, лет с шести, Алиса начала
чувствовать эмоции и желания окружающих людей. И это происходило
так естественно, что в первый раз, “услышав” тепло и ласку идущие
от матери, она ничуть не удивилась, восприняв как должное. Ну а
потом желания поделиться с кем-то своими умениями у неё тем более
не появилось, ведь это стало её тайным оружием.
Она всегда распознавала, когда
шкодливые братья пытались устроить какую-то каверзу, подшутить или
обмануть. Со временем эти чувства только усиливались. Несколько
раз, уже подростком, это спасало её от самых натуральных маньяков.
От их липких, жадных, похотливых желаний, Алису буквально
передёргивало, бросая в холодный пот, и она вовремя успевала
убежать или спрятаться. Один раз это чувство было настолько
сильным, настолько нестерпимо было желание неизвестного в черной
куртке с глубоко надвинутым на голову капюшоном, что девочка
буквально увидела себя в его мыслях, как он грубо срывает с неё
одежду, насилует и убивает, втыкая нож снова и снова, а затем
прочитала и мысль, полную ненависти и ругательств. Тогда у неё
произошел самый натуральный прорыв. Хоть она и просидела после
этого неделю безвылазно дома, боясь даже подойти к окну, но с тех
пор могла не просто ощущать эмоции, но даже видеть и слышать мысли
людей которые лежали на поверхности их сознания.