Переступил
правой ногой через лук, так, чтоб рукоять пришлась как раз под
колено, а нижний конец лука упер себе в голень левой
ноги.
— Ты тянешь
не рукой, ты тянешь спиной и поясницей, а там самые мощные мышцы, —
пояснил Хельми, ухватившись рукой за верхнее плечо, и довольно
легко согнув лук, накинул вторую петельку.
—
Попробуй.
Я повторил.
На этот раз мне удалось это сделать.
— Молодец.
— кивнул наставник. — Еще важный момент, когда ты только что
снарядил лук, никогда сразу не натягивай его на полную.
—
Сломается? — предположил я.
— Конечно!
Лук надо перед первым выстрелом погреть
Он
несколько раз быстро натянул лук со все увеличивающейся
амплитудой.
— Ну вот,
теперь из него можно стрелять, но в доме мы этого, конечно, делать
не будем! Бери плащ и пошли на улицу!
И в одно
движение скинул тетиву. Увидев мои удивленные глаза,
пояснил:
— Нельзя
стрелять если только что вынес лук на мороз. Пойдем, я нашел для
тебя мой старый лук, с которым тренировался в твоем возрасте. Я его
заранее на улице положил.
_______________________________________________________
[1] Речь о
тисе — плотность до 800 кг/м3. Ясень — до 700
[2] Речь,
конечно, про деревянные луки. Англичане натягивали свои лонгбоу
только увидев противника. Композитный лук лучше переживал
длительное натяжение, и позволял носить его снаряженным. Турецкие
луки вообще не предусматривали возможности снятия тетивы в полевых
условиях.
Мы вышли на
улицу. Бр-р-р, а здесь холодно! Запахнул плащ.
— Замерз?
Может пробежимся? — подмигнул Хельми.
Тяжко
вздохнул, потянулся отстегивать фибулу, скрепляющую полы
плаща.
— Оставь, —
парень подмигнул, — я пошутил!
Я с
облегчением выдохнул, а мой наставник добавил:
— Стрелять
и попадать после бега ты сможешь еще не скоро. Но если хочешь быть
стрелком в лиде — это надо уметь.
Ну спасибо
хоть сейчас не заставляешь!
Молодой
хольд взял кожаный чехол, лежащий у дверей дома на подобии
козел.
— Еще
наука! — наставник поднял палец, — Не клади лук на снег, на мокрую
траву, старайся чтоб на него не попадала вода. И не храни
стоя.
— От этого
он портится, — утвердительно кивнул я. Вот блин! От всего он
портится и ломается! Что за нахрен, и как с этим
воевать?
«А ты хотел
себе автомат Калашникова?» — проснулся «внутренний я».
— Да, —
согласился Хельми, — лук как женщина: станешь к нему относиться с
любовью, и он тебя не подведет. А будешь просто пользоваться... —
не договорив, развел руками.