Надоел этот квас! Кофе хочу,
горячего, крепкого, можно без сахара и молока. Эх...
Келда растерянно посмотрела на
мужа
— Может брусники заварить?
— Ладно, нормально всё, не
напрягайся. Просто... — я заглянул в кружку, которую только что
наполнил для меня Гунар.
Я уже и сам почувствовал себя
капризным ребенком: все ему не так, квас ему не нравится... Квас, я
так понимаю, единственный напиток, который и выставить на стол не
стыдно, и не сильно дорог в производстве.
— Понимаю, — мрачно кивнул Гунар, —
тяжело наверно жить в чужой семье?
Не стал его разуверять, тем более
что отчасти он прав.
— Хорошо, Асгейр Брансон, я не буду
спрашивать тебя, зачем такая спешка и почему именно следующим
летом, — начал разговор Гунар, — ты уже доказал, что к твоему слову
надо относиться серьезно. — он помолчал, вздохнул, — Давай тогда
подумаем, что можно сделать.
Ну вот! Давно бы так. А то: зачем да
почему?
— Я так понял, с Сигмундом ты уже
говорил? — толи спросил, толи констатировал Хельми.
— Да, —кивнул я с тяжким
вздохом.
— И что?
Что, что...
— Ну так как, Сигмунд, весной
берешь меня с собой?
Повторный разговор я затеял в
конце пути, когда до усадьбы оставалось несколько часов ходу.
Будущий «великий форинг», для которого этот поход тоже первый,
несколько минут ехал молча, хмурился, морщил нос, всячески
изображал тяжкие раздумья и неудовольствие. Наконец, когда мне уже
надоело смотреть на него снизу вверх, и я решил, что ответа не
дождусь он выдавил:
— Я же сказал, что подумаю. И я
не буду отказываться от своего слова, поспешно оно было дадено или
нет, — он вновь соизволил бросить взгляд на топающего рядом меня, —
но это не значит, что я возьму тебя в лид в любом случае.
— Что ж, — я пожал плечами, —
это справедливо...
— Он еще тут рассуждает о
справедливости! — презрительно фыркнул идущий рядом Калле. Понятно,
он на год меня старше, и как не мечтает, но раньше, чем через
год-два и не рассчитывает приобщиться к жизни походника.
— Я не договорил, — холодно
обронил Сигмунд.
Я тут же умолк, но мой старший
кузен опять тянул «мхатовскую паузу». Парень, ты где этому
научился?
— Как уже говорил, я не буду
сажать на гребную скамью совершенно бесполезных орков, не важно,
родственники это или нет. Ты, мальчик, должен быть не хуже любого
бойца, только в таком случае ты станешь дренгом в моем
лиде.