— Я вижу, —
хмыкнул Гунар, покосившись на три стрелы, торчащие из двери почти
вплотную одна к одной на высоте его головы. — Ну? Что скажете,
разбойники?
— Прости
брат, — стушевался Хельми, снимая тетиву с лука, — кровь в голову
ударила... — потом поднял голову, спросил с невеселой усмешкой, —
глубоко хоть вошли?
Гунар
приоткрыл дверь, выглянул, снова хмыкнул.
— Да считай
что на ладонь.
Наконец,
прикрыв дверь он направился к жилой части дома.
— Кстати,
милый, глянь нам никакую корову не подстрелили? — уже почти
спокойно спросила Келда.
Гунар
заглянул через загородку в хлев, помотал головой, потом наклонился,
поднял стрелу
— Глубоко
хоть вошла? — хмуро спросил я.
Хозяин
молча поднял вверх стрелу, из пальцев выглядывало чуть-чуть
наконечника. В толщину половины пальца от силы. М-да...
— Любовь
моя, дай что ли меда горячего, продрог до самого нутра. — обернулся
он к жене, усевшись во главе стола, потом обвел нас веселым
взглядом. — Ну так что тут произошло?
— Да вот,
видишь пытаюсь объяснить Асгейру, что лучником ему не быть, —
вздохнул Хельми, виновато понурив голову, — по крайней мере к этому
лету — точно.
— А я
говорю, что стану, — с тихим упрямством проговорил я, играя
желваками.
— Да пойми
ты... Я видел, как ты стреляешь. Для охотника это даже неплохо... В
смысле — задатки есть. Но ты выцеливаешь! Ты сначала натягиваешь
тетиву, потом примеряешься... А так нельзя! Ты же попробовал
натянуть мой лук? Даже я не удержу тетиву, когда она натянута.
Кстати, что с пальцами?
— Все равно
научусь, — буркнул я, поднял руку. Пальцы саднило. Кожу сорвало, и
кровь каплями капала прямо на штаны. Рефлекторно
облизнул.
— Келда,
милая, — подал голос Гунар, — надо Асгейру рану медом смазать и
чем-нибудь перевязать.
— Не надо,
— скорее из упрямства поморщился я, вновь слизнул кровь.
Несмотря на
протесты пальцы мне все же обработали, и забинтовали чистой
тряпицей.
— Так что
там с пастухом, у Асбъёрна? — поинтересовался Хельми, —
Нашли?
— Нашли...
— невесело протянул Гунар.
Я почему-то
сразу подумал про неладное, но Хельми будто не замечая, как враз
помрачнел старший брат, высказался:
— Ну
видишь! Я же говорил? И где он шлялся?
Гунар,
сосредоточенно думая о чем-то над кружкой парящего меда пожал
плечами:
— Да Хель
его теперь знает! Мы нашли одну оторванную ногу, уже
закоченевшую.