Нашарив кинжал, Панцирь медленно поднялся, по-прежнему тяжело
дыша. Ему получать удары и шевелиться в этой броне тоже несладко.
Встав на ноги, он медленно распрямился, и только сейчас я смог
заметить, как отблеск света на его спине пошёл волной. Не поверив
своим глазам, обежал повернувшегося соперника и убедился, что свет
криво преломлялся, будто ровная пластина кирасы оказалась погнутой
во многих местах, в виде тонких точек.
Действует.
— Действует! — прокричал я, однако, рыцарь моей радости не
оценил.
Встав напротив, он опёрся наручами на колени и стоял так,
пытаясь восстановить силы.
— Жаль, не получилось тебя удавить, — с сожалением прогудел
из-под забрала соперник, — это было бы красивым финалом. — Может
это, — чередуя слова с тяжёлым дыханием, продолжил рыцарь, — решим
всё на кулаках. Без шипов, без оружия. А? Что скажешь?
— Тогда снимай доспех и решим всё в честном савате.
— Нее, я-то сниму, а вот ты потом снова свои шипы отрастишь и
что мне делать? Назад в костюм залазить в спешке?
— Тогда зачем предлагаешь, если не хочешь честно драться? —
подивился я.
— Да потому что мне победа нужна! — заорал из стального колодца
Панцирь. — Что ты можешь понять о жизни в окрестностях Толя?! Ты –
дикий зверолюд! Мне нужна эта победа, иначе у меня не будет жизни!
Не будет Будущего! Понимаешь?! У меня семья! Я всё поставил на этот
единственный турнир, если не он, то я никогда не смогу попасть в
Толь! А гнить как все, где-то на задворках, собирая колючки, пася
скотину или рыбача, я не хочу! Победа в турнире это не просто моя
мечта! Это моя путёвка в жизнь! Светлую и безбедную. А ты!
Недоговорив, воин бросился на меня, но сильно опоздал. Я
оказался уже с другой стороны. Движения закованного в сталь
человека неожиданно ускорились. Его явно питала ярость, и нужно
было выждать время. Только сейчас до меня стала доходить тактика
сдерживания, когда весь яростный порыв врага уходит впустую.
Да, я дрался за жизнь, и не только на свою, но этот бой не питал
меня яростью. Он не значил для меня то, что значил для Панциря.
Драться без ярости с кричащим от неё врагом было бы самым
неразумным в этой ситуации. Выбрав тактику избегания боя, я
принялся уклоняться и держать дистанцию. Воин пытался меня
оскорбить, называл грязным дикарём, обзывал мой род и мою семью, но
память почивших меня сейчас не заботила. Нужно стараться выжить
самому, чтобы в конце поединка всё-таки отомстить косноязычному
человеку.