Вообще-то всем известно про цесаревича Василия, но по слухам он
обучается в закрытом учебном заведении при Троице-Сергиевой Лавре,
и будет представлен обществу лишь по достижению четырнадцати лет. С
Красным его никто не связывал.
- Красный, вы меня не слушаете, - голос преподавателя самозащиты
вырвал Василия из воспоминаний.
- Я слушаю, Викентий Борисович.
- Да? – удивился преподаватель, но не стал уличать ученика в
обмане и повторил задание. – Вы сейчас бьёте по мне воздушным
кудаком, а потом внимательно пересматриваете мои действия по отводе
энергии в землю. Всё понятно?
Прокручивать в памяти когда-нибудь увиденное в режиме
замедленного времени учили с детства, а недавние события можно было
вообще разбить на отдельные кадры как киноплёнку. И Василий
кивнул:
- Понятно, Викентий Борисович. А бить как, в полную силу?
- Как вам заблагорассудится. Не забывайте, я хоть и в отставке,
но всё же штабс-капитан.
Российские одарённые получали классные чины в соответствии с
«Табелем о рангах» Петра Первого после экзамена, где кроме голой
силы и объёма внутреннего резерва учитывалась способность управлять
тем и другим, приходящая только с опытом. Любой титулярный советник
легко запинает коллежского регистратора, пусть даже у того дурной
силы на двух генералов хватит. Так что не гимназисту тягаться со
штабс-капитаном.
Вася и не думал тягаться, просто швырнул в преподавателя сгусток
спрессованного до состояния камня воздуха, но потом… Дело в том,
что воздушный кулак невидим до тех пор, пока не расплещется о
выставленный щит, но Василий почему-то его видел мерцающим шаром
величиной с футбольный мяч. А увидев, решил попробовать им
управлять. Почему бы нет? Это же не девятнадцатый МиГ и даже не
семнадцатый.
Воздушный сгусток заложил вираж, обходя преподавателя слева,
пару раз рыскнул на курсе, а потом мощно ударил Викентия Борисовича
ниже поясницы, отчего тот покатился кубарем, и остановился лишь
после того, как затормозил головой о бетонную стену тренировочной
площадки.
Что делать дальше, Красный сообразил быстрее всех:
- Кто у нас целитель? У нас есть целители, мать вашу так?
Покрасневшая от грубых слов Верочка Столыпина, обладавшая самым
сильным в классе целительским даром, бросилась к Викентию
Борисовичу, но тот уже самостоятельно сел у стены, обхватив обеими
руками голову, и недоумённо смотрел на Василия.