Я внезапно всхлипнула. Даже не отдавала себе отчета до этого
момента, что из глаз вдруг покатились слезы.
- Все плохо, - выдохнула честно и прямо. - Лев сказал, что…
я уже бывала у него раньше. Но я этого не помню. Не помню вообще!
Вместе с последней фразой наружу вырвалось отчаяние. Я
подняла на мужа полный мольбы взгляд, спросила беспомощно:
- Это правда? Ты уже привозил меня к нему?
Лицо Кирилла слегка побледнело, щека нервно дернулась.
- Нет, - ответил он глухо. - Я ничего не знал о… твоих
визитах сюда.
Меня накрыла паника. Она разливалась по всему телу нервной дрожью,
кружила голову, путала сознание…
- Что теперь будет? - спросила я жалобно, сама боясь ответа
на этот вопрос.
Слишком многое в нем крылось: все страхи за будущее, тревога
за близких… и то, что не хватало духу произнести вслух: насколько опасным может
быть мое состояние для тех, кто рядом?..
- Я отведу тебя к другому специалисту, - резко и решительно
постановил муж. - Все будет хорошо. Я не допущу, чтобы с тобой что-то
случилось.
Он подался к нам с Лили, обнял меня за плечи и притянул к
себе, заключая в защитный кокон, словно готов был спасти от всего и вся, что
могло мне угрожать…
Вот только угроза ведь таилась во мне самой.
- А что если я… схожу с ума? - произнесла едва слышно.
Его объятия, его голос остались все такими же твердыми.
- Мы со всем разберемся. Вместе. Я буду рядом, что бы ни
случилось…
Эти слова должны были утешить, но на душе отчего-то
сделалось еще тяжелее, еще тоскливее…
Имела ли я право на такую преданность, должна ли была ее
принимать?..
***
Как бы ни поддерживал меня муж, как ни пытался утешить и
успокоить, а каждое новое происшествие, каждый открывающийся мне факт о себе,
которого не помнила, оставляли внутри
невидимые глазу, но разъедающие, разлагающие психику язвы.
И все, что мне оставалось в этой ситуации - это слепо
верить, что я, несмотря на провалы в памяти, неспособна ни на что дурное. Что
ни в каком случае не смогу причинить вред родным и себе самой.
Но чем дальше, тем слабее мне в это верилось. И на этом фоне
казалось порой странным и ненормальным спокойствие мужа и его уверенность в
том, что ничего страшного не случится. Что он сумеет уберечь меня и Лили…
Я боялась самой себя, а он оставался несправедливо невозмутимым.
Или просто умело держал лицо, чтобы не нервировать меня еще больше?..