Значит, это действительно была я.
С внезапной злостью на себя подумала: а на что я вообще
рассчитывала? Как объяснила бы себе всю эту ситуацию, не окажись там дурацкой
зацепки? Убедила бы себя, что на фото - мой двойник? А что дальше?..
От того, в какую сторону свернули мысли, стало еще страшнее.
Я забросила фото обратно в ящик и прерывисто, нервно выдохнула.
Почему меня вообще обеспокоило это платье? Не было ведь
никаких разумных предпосылок к тому, чтобы искать в какой-то зацепке на рукаве
ключ к собственному безумию…
Скорее, мое поведение его только подтверждало. И я понятия
не имела, как мне теперь с этим жить…
****
Горячая кружка, наполненная ароматным чаем с нотами
бергамота и кардамона, грела заледеневшие, продрогшие руки, но не способна была
ни отогреть, ни успокоить душу.
Погода, словно в унисон с моим состоянием, не задалась с
самого утра. Июньский день выдался холодным и промозглым; за окном неистовствовал
ветер, яростно хлеставший кухонное окно ветками росшей под ним вишни. Дождь зло
бился о стекла и крышу, будто, как и я, не мог найти себе ни в чем покоя.
Я не столько пила чай, сколько пыталась обрести утешение и
поддержку в привычных вещах. В любимой керамической кружке с рисунком в виде
сердечка. В удобном плетеном кресле, повернутом к панорамным окнам так, чтобы
можно было видеть сад. В обожаемом запахе кардамона и мягкости домашнего
свитера…
Я цеплялась за все эти мелочи, отчаянно пытаясь найти в них
себя саму. Ведь я помнила все эти вещи, которые любила. Но не помнила других,
которые делала…
- Ну и погода, - раздался позади неодобрительный голос мужа.
Как и всегда, я почувствовала его близость всей кожей: не
видела, но знала, что он стоит сейчас на пороге кухни и сурово хмурит брови, словно
желает так выказать силам природы свое недовольство их поведением. Замерев, я
слушала, как он неторопливо подходит ближе. Вздрогнула, когда его сухие,
горячие губы коснулись обнаженной кожи там, где с плеча сполз свитер…
- Как ты? - спросил он и в голосе проступили мягкие, обволакивающие
нотки.
Как же трудно было не позволить себе растаять от этих
звуков, этих прикосновений…
- Почему те фото у тебя в кабинете? - спросила вместо ответа,
пряча за напускной резкостью свою растерянность, свою беспомощность.