«Терпи, Боря».
«Да этот козёл же всё время только
палки в колёса вставлял, хрен тренировку выбьешь!»
«Терпи!»
– А как вы Серого-то… ик!.. сделали,
а? – Тегрий вскинулся вперёд, махнул фляжкой, стукнул кулаком по
столу, – Сработала моя стратегия, да?
Бобр рядом, кажется, вогнал пальцы в
столешницу, из-под его ногтей поехала стружка, сворачиваясь
спиралькой.
«Геры-ы-ы-ыч!»
«Боренька, держись!», – это завопила
Биби.
«Борис, донт ворри», – мягко сказала
Блонди, – «Плиз, би хэппи».
«Какое, нафиг, хэппи?! Да врёт, даже
не краснеет!»
Мы едва сдержались от улыбки, глядя
на раскрасневшуюся от спиртного морду Тегрия. Тот всё раскачивался,
вспоминая, как поднял группу Гончара, «обычного ремесли», в самые
топы.
– А я ведь сразу увидел потенциал,
ик! – язык у него уже чутка заплетался, – А, говорю, Гончар, сын
Чекана? Ну нет, вы у меня ещё увидите, что значит кровь!
И снова давай пушить перья – и в
первый данж он нас отправил, и как подсказывал с Белым Гномом…
– А ваш лут, а? – снова вскинулся
Тегрий, – Да я для собственных плееров… Да самые лучшие расценки, и
чтоб ни голды мимо не улетело.
«Братва! Я убью его… Да он же пропил
всё, на хрен», – Бобр рядом встрепенулся, парта аж сдвинулась на
десяток сантиметров.
«Борис, смотри», – и Блонди прислала
мысленную картинку, как стоит в ванной перед зеркалом.
Полотенце намотано на груди, но
как-то слабовато, вот-вот свалится. Она его придерживает, но при
этом хочет справиться с непослушными волосами, и ей так неудобно
работать с феном одной рукой.
«Ох ты ж на-а-афиг», – Боря вдруг
затих.
Я тоже замер, понимая, что картинка
очень даже привлекательная. И занятная… Удержит ли
полотенце-то?
«Гера, ты-то чего смотришь?!» –
прилетело от Биби, – «Продолжай!»
Да, пипец!
«А мне чего, не интересно, что ли,
по-вашему?!»
Блонди, у которой полотенце уже едва
держалось, вдруг грозно свела в зеркале брови, и рявкнула, рыкнула,
как львица:
«ГОНЧАР!!!»
Я едва не выругался, пытаясь
отвлечься от эротики, развивающейся в моей мысленной сети.
Надо отдать должное Блонди, она всё
же усмирила Бобра – тот сидел, притихнув и уставившись куда-то в
пустоту. От его ногтей на парте остались заметные борозды.
– Тегрий Палыч, – я вздохнул, пытаясь
прервать поток воспоминаний от бывшего ректора, – Я считаю, что это
всё незаслуженно.
– А? – он вдруг притих, его взгляд
сфокусировался на мне.