Следы укусов. На ключице, груди, плечах, руках. Глубокие, от
явно нечеловеческих зубов.
«Э?..», - ошарашенно верчусь, - «Э? Э?!»
Ладно, если ожоги на шее – очевидно; раскалывающаяся голова –
объяснима; а голозадость – допускаема; то вот рваные полосы и
укусы…
Знаете на что это похоже?
Я, конечно, хороший мальчик, - я тоже своего рода собака, - но
даже у меня был сексуальный опыт. И не один. Девушки как таковой не
было, но вот половая связь – весьма.
Так вот.
Мне кажется, или на спине - следы от ногтей во время секса? Ну
один в один ведь! Правда раны глубже и опасней, - которые обычный
человек явно оставить не мог, - но ведь узор идеально подходит? Да
и укусы только спереди... как раз идеально, чтобы держались за
спину и лицом утыкались в грудь.
«Так, есть идея», - возвращаюсь к кровати, - «Да, так и
думал»
Чьи-то длинные волосы. Розовые.
Это говорит сразу о нескольких вещах, и все они мне не
нравятся.
Первое – похоже, я действительно с кем-то переспал. С
розоволосой зубастой и очень экспрессивной дурой, видимо. Кто бы
это мог быть – даже близко не представляю. Вот хоть убей – не могу
вспомнить розоволосых людей. Даже мужчин.
А второе…
Сука, ну я ведь этого не помню. Ни как оказался в кровати, ни
почему голый, ни что за раны, ни кому принадлежат розовые
волосы.
Это… плохие новости. Если я не найду этому объяснение у родных,
то это может значить лишь одно – я теряю контроль. Или сам себе
стираю память, что тоже странно.
Я… не хочу терять контроль. Моя жизнь - только моя жизнь. Я не
для того подыхал, чтобы делить её с кем-то ещё.
«Вроде больше ничего нет», - я осмотрелся, с болью надел
футболку, шорты и ещё раз посмотрел на редкие розовые волосы, - «И
кому же вы принадлежите?..»
Ладно, не помню. Ни в какую.
Я посмотрел на часы, убедился, что до школы час, и вышел. Сестра
сидела на диване, гладила Би**уса и смотрела телевизор.
И это охренеть как странно, ибо сидела она в домашнем!
Вика-то!
— О, проснулся, дуэлянт наш, - она даже не повернулась, - С
победой и всё такое. Надеюсь в групповом проиграете.
Хм… та же Вика. Если бы она видела меня голым – уже бы сто раз
упомянула. Но молчит.
«Чёрт, и говорить не могу!»
Похоже, я немой на ближайшие сутки, если не больше. Ладно,
разберёмся.
Я подошёл, жестами указал заклеенный рот и потыкал на шею.