Мне было лень ехать за белым балахоном, поэтому я решил создать
новую личность, которая носит всё то же искажённое лицо и обычную
одежду. Толстовку, в данном случае.
— Д-догма?! – пересрался охранник на входе.
— Длань Догмы, - пояснил я.
— А тогда…
— То был Голос, - я имитировал другую интонацию
и настрой, - Все мы едины. Все мы одна суть. Просто
отвечаем за разное.
— А… ясно. Если вы за Павлом, то он…
Нас прерывают. Позади падает сидение, раздаётся резкий топот, и
я вижу, как говоривший со мной охранник раскрывает глаза от шока.
Он смотрит мне прямо за спину, и уже ведёт руками, чтобы
оттолкнуть, но очевидно не успевает.
Судя по тени, кто-то уже прямо за моей спиной. В шаге от меня. И
он держит оружие.
Да. Кто-то захотел меня убить.
— Щит.
Раздаётся громкий звон.
Я разворачиваюсь и вижу, как объятый энергией нож проходит
сквозь мой барьер и задевает край плеча. Всю руку тут же обдаёт
жгучая боль, а из раны медленно вытекает кровь.
«Твою мать. Я не успел уточнить прочность ни мысленно, ни
голосом, ни намерением. Вот и вышло такое хлипкое говно»
— Вниз.
Лысого мужика моментально свернуло едва не напополам, и он
впечатался спиной в деревянный пол.
— Остановись, - прошептал я,
останавливая кровь, которую ещё не успели заметить, -
Р̄е̄г̋еͦн̈е͗р͂а̉ц̏иͯя͒.͊
Всё произошло за мгновения. Настолько быстро, что даже стоящий
рядом со мной охранник только-только успел среагировать.
— Урод! Драная сука! – вопил лежащий на полу.
— И зачем? – я склонился над ним.
— Вы, поехавшие суки, убили моего брата!
А-а-а, я-то думаю, кого он мне напоминает. Правильно – того
сгоревшего психа. Единственного убитого во время представления
Догмы, лол.
— Никакие вы не боги! Вы просто разодетые клоуны! Ублюдки! – он
продолжал дёргаться.
Я поднял голову. Все на нас смотрят и не смеют вмешаться. Все…
ждут, что же сделает Догма.
А Догма будет вырезать проблемы на корню.
— Знаешь… я ведь другой. Голос лишь вещает. Несёт волю.
А я, Длань, решаю проблемы. И я…, - наступаю на грудь
жертвы, - Намного… намного злее.
— ДА МНЕ ПО…
— Свежевание.
По его телу пошли порезы. Медленно. Глубокие.
— А-А-А-А-А! – он завопил.
Его кожа начало медленно сползать. Он орал. Дёргался. Испытывал
невыносимую боль.
Я прождал ровно минуту, а затем…
— Порез.
Воздух рубанул сонную артерию, и нападавший умер.