Если бы я мог, не стал бы распинаться и тратить попусту время - для расторжение брака у меня должна быть семья, пускай и временная. Конечно, я не собирался держать Вику вечно - разберусь с Калининым, с детьми, и пусть идет куда хочет. Выплаченные мною деньги позволят ей начать новую жизнь.
— Мышонок, — ласково позвал ее и жестко отрезал: — или ты подписываешь, или делаем все без бумаг. Учти: тогда ты остаешься без надежного тыла и не сможешь никогда никому ничего доказать. Какой вариант ты выбираешь?
Она опустила голову, пряча от меня свои эмоции, а затем, глядя на меня словно ставшими ярче глазами, произнесла тихо, но четко:
— Хорошо, я подпишу.
— Правильное решение, — кивнул я и протянул ей ручку.
— Да я само послушание, — мышка зло улыбнулась и поставила на бумагах размашистую подпись.
— Все? Я могу идти на работу и немного пострадать по испорченной жизни? Ну, конечно, в процессе заливания важных документов слезами и очередным сбором информации для ваших конкурентов? Я им забыла сообщить, что кресла у вас мягкие, а столы удобные - и поспать можно, и поесть. О! Еще про принтер и сканер, которые работают как часы. Правда, кто-то черную краску все время крадет, но это мелочи.
— Язвишь, мышка? — я улыбнулся, причем совершенно неосознанно. Она меня веселила, бесила и при этом… интересовала. Что-то в ней было такое - необычное.
— Нет, лишь готовлюсь отпеть смерть своих розовых очков. Так что, можно идти?
— Нет, конечно, — я усмехнулся. — Считай, у тебя начался большой отпуск. Сейчас ты едешь с моей помощницей в магазин. Твоя юбка ужасна, а помада как будто найдена в прабабушкином сундуке - все сменить. Рядом со мной должна быть утонченная леди, а не… а не простушка.
— Вы хотели сказать "деревенщина"? — мышка мило улыбнулась, хотя в глазах пылали демоны и готовили для меня самое жаркое пекло.
— Видишь, как мы друг друга понимаем? — в принципе, она права. Так зачем отрицать?
Виктория Солдатова
Я всегда считала, что являюсь спокойным и неконфликтным человеком, но сейчас убедились в обратном. Я готова была накинуться и расцарапать холеное лицо Воскресенского. Ненавижу!
Он, как и отец, решает за меня, вертит мою жизнь, как ему угодно.
Ненавижу. Как же ненавижу!
И сдерживает меня опять одно: и босс, и отец, они банально сильнее, опытнее. Я чувствую себя отвратительно слабой.