На глазах выступили слезы. То, что было до, не являлось унижением, нет. Он унизил меня сейчас одним взглядом. Я себя почувствовала использованной, потерянной.
— Не вздумай закатывать истерику. — Воскресенский поправил свои запонки и, обогнув меня, поднявшуюся и теперь поднимающую сорванную им же одежду, сел за свой стол, где мы… Где он… А ему словно бы плевать. Мужчина пододвинул к себе какие-то бумаги, вчитался и тут же протянул их мне: — Ознакомся и подпиши.
— Что? — я отшатнулась. — Я не буду ничего подписывать. То, что произошло, ничего не значит!
— Конечно, ничего не значит, — он смерил меня ледяным взглядом. — Это было лишь предварительное знакомство, Виктория.
Язвительный вопрос "Знакомство с чем?!" я удержала на кончике языка.
— Я не буду ничего подписывать. — Я бросила попытки застегнуть блузку, пуговицы которой были безнадежно оторваны, и демонстративно сложила руки на груди.
— Не зли меня. — Его голос пробрал меня до костей, и я невольно передернула плечом. — Мои слова про полицию до сих пор актуальны.
Мне дико захотелось расцарапать холеное лицо директора концерна. Смотреть, как на чистой, чуть загорелой и потому золотистой, коже появляются красные борозды, как на ранках выступает кровь. Также, как он сейчас с интересом наблюдает за тем, как медленно ломает мне крылья. Отдирает по перышку и радуется, сволочь.
— Договор. — Напомнил Дмитрий Сергеевич.
Я, сжав зубы, взяла протянутую мне стопку.
— Можешь сесть, — ленивым жестом он указал на кресла по другую сторону стола.
— Спасибо, — скорее прошипела, чем сказала, устроившись в мягком нутре мебели.
Первая страничка контракта не несла для меня никакой информационной ценности, потому что содержала мои и босса данные, только дата…
"Договор подготавливали заранее", — поняла я. Заранее! До того, как меня подставили и поймали на "горяченьком"!
— Вы чудовище! — возникшая в голове мысль ужасала. Разве могут так поступать люди? Он все подстроил! Он несомненно все подстроил!
— Помни об этом всегда, — уничтожая мою жизнь, Воскресенский улыбался. — Ты все равно не сможешь ничего сделать, мышка. Читай, если, конечно, интересно, что тебя ждет в будущем, и подписывай. Не трать мое время зря.
Я, сдерживая слезы, чтобы не показывать еще большую слабость этому зверю, принялась за листы, хотя строчки то и дело расплывались. Пробегала глазами по знакомым словам, которые собирались в жуткую картину, где он - кукловод, а я - послушная марионетка.